Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели

День уже клонился к вечеру, когда Эрика наконец проснулась. Проснулась и открыла свои зеленовато-серые глаза под темными тонкими бровями. Вставать не хотелось, да и нужды никакой не было. Она сбросила с себя легкое одеяло в нежно-розовом пододеяльнике и осталась совсем голой в своей кровати красного дерева, отделанной золотой инкрустацией. С удовлетворением оглядела свое стройное, красивое и пропорциональное тело, маленькие, дерзко торчащие кверху девичьи груди с твердыми темными сосками. Она медленно погладила ровно загорелую бархатную кожу на бедрах, живот, потом рука ее скользнула к поросшему золотистым пушком холмику между длинных стройных ног. Эрика потянулась и почувствовала во всем теле блаженную истому.

Ее наманикюренный пальчик скользнул в щель влагалища. Она повела ногой вверх и тихо застонала. В животе отозвалась приятная ноющая боль. Себя она любила больше, чем весь остальной мир. Наслаждалась своим телом и была довольна. Чаще всего ей никто другой не был нужен. Она с обожанием ласкала и баловала саму себя, хотя прекрасно сознавала свое обаяние и необычайный успех у представителей другого пола.

Она знала себе цену. Ни одного мужчину она никогда по-настоящему не любила, к одним была совершенно равнодушна, на других смотрела свысока, а от третьих ее просто тошнило. Были и такие, которые ей нравились, но не настолько, чтобы зажечь в ней настоящее чувство. С мужчинами ей нравилось играть, как играет кошка с мышью. Заманит в свои нежные сети и потом с аппетитом съест.

Такая она была, Эрика Пигачева, самобытно-яркая женщина, необычная, притягательная, самолюбивая и в то же время умная, коварная и злая. Такая она была. Может быть, потому, что жизнь часто ее обижала. Может, и потому, что часть жизни она провела в тюрьмах и научилась себя любить и за себя постоять. Там, в тюрьме, ее буйный темперамент заставил ее познать и лесбийскую любовь.

Удовлетворив себя, она не то задремала, не то впала в забытье, потом ушла в воспоминания о своем детстве, о прошлой своей жизни. Эрике стало себя жаль. Она была еще совсем маленькой девочкой, когда отец бороздил моря, а мать развлекалась в компаниях с мужчинами. Они приходили по одному, по двое, по трое и больше. Приходили и мамины друзья — тетя Вия, дядя Петер, дядя Оскар. Пили, слушали магнитолу, танцевали. Потом запирались в спальне. Там мама и тетя Вия пыхтели и стонали, а дяди кряхтели и хрипели. Иногда они запирались втроем, без дяди Петера, когда тот был в дымину пьян. Приходили и другие гости, которых Эрика плохо помнит. Напившись, мать забывала закрыть дверь спальни. Однажды мать в приливе страсти громко застонала и вскрикнула. Девочка испугалась, вбежала в комнату. Там дядя Петер, совсем голый, навалившись на маму, ее тискал. Эрика подбежала и ударила дядю Петера палкой по голому заду. Но никто и внимания не обратил на ребенка. Тогда Эрика забилась в угол и заплакала. Однако ничего плохого не случилось. Дядя Петер маму потом отпустил, и она увидала Эрику, поднялась с постели и, взяв девочку за руку, молча вывела из спальни, заперла изнутри дверь.

Когда пришла телеграмма, что домой едет папа, мать убрала квартиру и сдала в магазин бутылки. Тогда больше госта не появлялись. Мать пошла в парикмахерскую и вернулась оттуда очень красивая. В то утро она надела импортный костюм, дорогие украшения, привезенные ей отцом из-за границы, нарядила как куклу маленькую Эрику, повязала в волосы яркий бант, и они на машине поехали в морской порт встречать отца. Для девочки это был настоящий праздник. В порту стояло много судов. Большой белый корабль «Феликс Дзержинский» как раз швартовался. Этот корабль Эрика знала. На нем плавал отец. Он стоял на палубе и махал им рукой. Потом сошел вниз, схватил на руки маленькую Эрику, подкинул вверх, поймал и поцеловал. Потом обнял и поцеловал маму долго-долго. Эрике надоело ждать. Папа привез дочке много чудесных подарков, игрушек, одежды. Особенно полюбилась ей большая кукла, которая умела ходить и говорить «мама». Счастливые дни были! Втроем они пошли в кино «Пионер» смотреть детские фильмы, поехали в Межапарк, гуляли во зоосаду, посещали аттракционы. Эрика ездила на пони, каталась на карусели. В другой день они поехали в Юрмалу, побывали в Луна-парке, обедали в детском ресторане «Ку-ка-ре-ку», катались по Лиелупе на лодке и на катамаране по морю. Фотографировались. Ели мороженое. Прекрасная была жизнь… Кадр за кадром, как в многосерийном фильме, видела Эрика свое детство, свою жизнь. У нее сжалось сердце. С отъездом отца все хорошее кончалось и начиналось плохое.

— Зачем тебе все время ходить в море? — спросила однажды маленькая Эрика. — Я не хочу, чтобы ты уезжал, останься со мной.

Больше она ничего не сказала, вспомнив, что мать строго приказала молчать.

Отец пристально посмотрел в глаза дочери, но расспрашивать не стал.