Последняя капля сталактита (Триптих "Время драконов" часть 3)

: Очень весёлый и достойный концерт. Только страшно мёрзнут выступающие, дожидаясь своей очереди за сценой, где естественно принимают известное противооблединительное средство — ровно столько, что с трудом взобравшись по хлипкой лесенке на помост — когда подходит их очередь ——

... Вы поняли. О звуке речи идти не может — он остаётся на совести грохочущего парашютного тента,— как и не может идти речи о настройке гитары, потому что извлечь что-либо из неё на таком холоде голыми одубевшими пальцами не смог бы и Пако де Люси ( это вам не тепличная Испания! ),— “ротом” же издавать осмысленные звуки автор не в состоянии по причине победы в борьбе с ‘обляденением’... Зато в состоянии свалиться со сцены — на головы осатаневших от беспрестанной борьбы со звуком звуковиков и магнитофонщиков, наперекор стихии пытающихся увековечить на магнитных лентах это событие,—

— опустив туда же наполненные водой микрофоны. Вместе с дрынами-стойками. А потому Главная Коллективная Бессознательная Задача присутствующих ( между прочим, тоже сражающихся с холодом ) — удержать рвущегося в эфир автора на безопасном расстоянии от микрофонов и края сцены.

: Свистом и криками.

— Но обстановка всё равно классная. Очень душевная, добрая обстановка. Потому что все присутствующие через одного знают друг друга, и как минимум половина из них виделась в последний раз на аналогичном мероприятии полгода назад “по последней грязи” — но туманно это помнит ‘по ряду причин на самом деле, или, как правило, в некотором роде типа того’,— и все безумно рады новой встрече...

: А концерт... Что — концерт? Уж много лет, как не более, чем занятная хохма ( и кто серьёзно к нему относится — и из организаторов, и из гостей — можно пересчитать по пальцам ),—

: Место сбора, чтобы не потеряться в этом лесу — как фонтан в центре ГУМа.

Потому что Главное всё равно происходит у костров. То, что всегда в кайф —

— что не описать ни патетикой, ни восхищённо-бессмысленными воплями, ни скрупулёзным перечнем не столь важных деталей —

: Нужно просто там быть — хотя бы один раз — и увидеть за непогодой этой, что всё равно в кайф, за концертом нелепо-корявым, рефлексивными хохмами и приколами ( что всё равно на голову выше любого самого отточенного эстрадного тупоумия от какого-нибудь прилизанного Петросяна иль убогого Шифрина ),— за радостью встреч и счастьем общения,—

..: увидеть — что?..

Чтоб не сорваться в гнилую патетику, отвечаю:

: Весенний слёт куста “Разгуляй” по последнему снегу.

“ПО ПОСЛЕДНЕМУ СЛЕГУ” — так удивительно-точно это тогда называлось: “на Землю падал слег...” — чувствуете? Это почти Ильи.

: Наш стиль. Ильинский,—

: Только — почти. Зримо, внешне.

— Но так даже лучше. Тем боле, что от Ильей всё равно уже ничего не осталось:

Часть бывшего ильинского народа прибилась к другим Системам: к Никитам и Володарам, а часть просто “сгинула”. Ушла,—

— и я не знаю, что с ними и где они теперь. И не хочу знать,—

: На слёте мы стоим — как и прежде — в стороне от галдящей, веселящейся и орущей у костров и не костров песни и не песни, толпы.

: От всего этого ‘разгуляя’ то есть. Но по инерции мы ещё здесь. По привычке.

Мы — это я; конечно же, Хомо — и ещё “дядюшка Сталкер” с Егоровым. Ну и наши девочки.

: Коровин, кстати, тоже здесь — но не с нами: функционирует где-то отдельно, и мы периодически слышим то его голос

— в случае, если его “тормозят попеть” у какого-либо “знакомого костра” — то слухи о том, что “он только что здесь ел”. То есть был. О нашем существовании на этом слёте он, может, и догадывается — да только где мы стоим, то есть стоят наши палатки и пребывает на расчищенном от грязи и снега пятачке относительно сухой земли наш костёр, вряд-ли знает: мы ведём себя значительно тише.

— а чего разоряться и буянить-то?..

: Не любим мы этого. Ну да ладно. Больше на этом слёте никого “из наших” нет.

И нет больше вовсе — для меня и для нас.

: Так всё это кончается —

—— ЧЁРНЫЕ...

... ПАУЗА. “Третий тайм мы уже проиграли” — так что об этом тоже потом. После,—

— потому что сейчас не об этом.