Последняя колония

– Да, – согласилась Джейн. – Но это не объясняет нам, сколько их, могут ли они представлять опасность и какую. Мы знаем только, что они ведут ночной образ жизни, что они крупные и лишь немного не достают до верхнего края контейнера, и достаточно умны, чтобы догадаться начать подкоп. И мы не можем позволить людям переселяться на фермы, пока не выясним, какую угрозу представляют собой эти твари.

– Но ведь наши люди вооружены.

Среди наших грузов было и немалое количество древних винтовок и боеприпасов к ним, не имевших никакого отношения к нанотехнологиям.

– Да, огнестрельное оружие у них есть, – ответила Джейн. – Но большинство не имеют ни малейшего представления о том, как им пользоваться. Прежде чем попасть в зверя, они перестреляют друг друга и самих себя. К тому же опасность угрожает не только людям. Я больше беспокоюсь о домашней скотине. Мы просто не можем себе позволить кормить коровами хищников. По крайней мере сейчас.

Я окинул взглядом расчищенное пространство, ограниченное зарослями кустарника. Один из меннонитов обучал нескольких других колонистов вождению старомодного трактора. Поодаль от них группа поселенцев брала пробы почвы, чтобы проверить в лаборатории, насколько она подходит для наших зерновых культур.

– Это не может продолжаться долго, – сказал я Джейн. – Люди и так уже жалуются, что мы все время держим их взаперти в поселке.

– Чтобы выследить тварей, много времени не понадобится. Сегодня же ночью я возьму Хикори и Дикори, и мы засядем на контейнерах. Зрение обинян охватывает инфракрасный диапазон, так что, когда появятся звери, они их заметят.

– А ты?

Джейн пожала плечами. После того как во время перелета на «Магеллане» выяснилось, что ее тело подвергли усовершенствованию, она мало разговаривала о своих вновь обнаруживающихся способностях. Но можно было не сомневаться в том, что к их числу относится и расширение оптического диапазона.

– Что же ты намерена делать, когда увидишь их?

– Сегодня – ничего. Я хочу всего лишь получить представление о том, сколько их и как они выглядят. А потом уже будем решать, что с ними делать. Но до тех пор мы должны позаботиться, чтобы все за час до заката возвращались домой, а те, кто днем выходит за пределы поселка, имели вооруженную охрану.

Она кивнула в сторону своих помощников-людей.

– Эти двое обучены владеть оружием, в команде «Магеллана» найдется еще несколько. С этого и начнем.

– И никаких построек посреди чистого поля, пока мы не разберемся в обстановке полностью, – добавил я.

– Совершенно верно, – кивнула Джейн.

– До чего же забавным будет следующее заседание совета.

– Я заставлю их понять, что к чему, – пообещала Джейн.

– Нет, этим придется заняться мне. Тебя и так уже считают чуть ли не пугалом. И я не хочу, чтобы народ думал, будто ты всегда сообщаешь только дурные вести.

– Меня это нисколько не беспокоит.

– Я знаю. Но из этого вовсе не следует, что ты всегда должна рассказывать о неприятностях.

– Ну и ладно. В таком случае ты можешь сказать, что я рассчитываю очень скоро выяснить, представляют ли эти твари опасность, и если да, то какую. Так им будет легче перенести очередной удар.

– Будем надеяться, – вздохнул я.

– Неужели у нас нет никакой информации об этих существах? – спросил Манфред Трухильо.

Вместе с ним и капитаном Зейном я направлялся к информационному центру поселка.

– Нет, – ответил я. – Мы даже не знаем, как они выглядят. Но Джейн собирается выяснить это нынче ночью. Пока что единственные существа, о которых мы хоть что-то знаем, – это те крысы, что шныряют возле столовой.

– Фугли, – вставил Зейн.

– Что? – удивился я.

– Фугли, – повторил Зейн. – Такое название придумали им подростки. Потому что они чертовски уродливы.

– Хорошее название, – кивнул я. – Вот только мне кажется, что нельзя получить полное представление о биосфере планеты по одному фуглю, который почему-то дался в руки.

– Я знаю, что вы превыше всего цените осторожность, – сказал Трухильо. – Но люди начинают беспокоиться. Мы приволокли их в место, о котором они ничего не знают, сказали, что они никогда больше не увидят своих родных и друзей, а потом на целых две недели лишили их возможности хоть чем-нибудь заниматься. Мы понятия не имеем, где находимся и что нас ждет. Необходимо предоставить людям возможность сделать следующий шаг к нормальной жизни, а не то они всерьез решат, что обречены всю жизнь вести такое существование.