Последняя колония

– Именно нападениями и объясняется то сумасшествие, которое здесь творится, – продолжал Трухильо. – У меня нет никаких источников в ССК, вернее, есть, но они прикусили языки, да еще и рты зажали для верности. Но я знаю, что представители колоний требуют немедленно отправить войска для их защиты. Корабли отзывают из рейсов и перенаправляют в другие места, но для всех колоний их не хватает. Насколько я понимаю, ССК сейчас решают, какие колонии можно и нужно защищать, а какими разумнее будет пожертвовать.

– И куда же попадает Роанок при таком раскладе? – спросил я. – К чистым или нечистым?

Трухильо пожал плечами:

– Естественно, все стремятся в первую очередь обезопасить себя. Я побывал чуть ли не у всех знакомых депутатов – просил их помочь с укреплением обороны Роанока. Все в один голос пообещали приложить все силы, но лишь после того, как обеспечат свои собственные планеты.

– Вообще все разговоры о Роаноке прекратились, – сказала Беата. – Все сосредоточились на том, что происходит у них дома. Говорить об этом запрещено, но даю голову на отсечение, что наши журналюги следят за событиями самым внимательным образом.

После ее слов все как-то сразу замолчали и тоже сосредоточились на собственных мыслях и бургерах. Я задумался настолько глубоко, что долго не замечал остановившегося рядом со мной человека. В конце концов Трухильо перестал жевать и окликнул меня.

– Перри, – негромко сказал он и указал взглядом на кого-то за моей спиной.

Я обернулся и увидел генерала Сцилларда.

– Мне тоже нравится здешняя кухня, – сказал он. – Я присоединился бы к вам, вот только боюсь, что после случая с вашей женой вы откажетесь есть со мной за одним столом.

– Раз уж вы заговорили об этом, генерал, должен сказать, что вы поступили совершенно правильно, – ответил я.

– В таком случае, администратор Перри, предлагаю вам составить мне компанию. Нам есть о чем поговорить, а времени в обрез.

– С удовольствием.

Взяв со стола свой поднос, я мельком взглянул на сотрапезников. Они застыли с окаменевшими лицами. Я выбросил почти нетронутую еду в ближайшее мусорное ведро и повернулся к генералу.

– Куда прикажете? – спросил я.

– Давайте выйдем отсюда. Прокатимся немного.

– Посмотрите туда, – сказал Сциллард.

Личный шаттл Сцилларда висел в пространстве; в иллюминатор входного люка была целиком видна планета Феникс, а в иллюминатор правого борта – станция «Феникс».

– Хороший вид, не правда ли?

– Замечательный, – отозвался я, хотя в это время меня больше всего интересовали не космические пейзажи, а вопрос, какого черта Сциллард приволок меня сюда.

Какой-то параноидальный кусочек моего сознания предполагал, что он сейчас распахнет люк и вышвырнет меня в пустоту; впрочем, у него не было космического скафандра, так что это казалось маловероятным. Но с другой стороны, он ведь был не просто генералом, а генералом Специальных сил. Что, если ему скафандр вовсе не нужен?

– Я не собираюсь убивать вас, – успокоил меня Сциллард.

Я улыбнулся. Против воли:

– Похоже, что вы умеете читать мысли.

– Случается, но не ваши. Просто без труда могу предположить, о чем вы сейчас думаете. Успокойтесь. Я не могу убить вас хотя бы по той причине, что в таком случае Саган разыщет меня, где бы я ни прятался, и меня самого будет ждать медленная и мучительная смерть.

– Вы и так уже возглавляете ее черный список, – заметил я.

– О, вне всякого сомнения. Но это было необходимо, и я не собираюсь просить у нее извинения.

– Генерал, – перебил я его, – зачем вы притащили меня сюда?

– Во-первых, потому, что мне нравится этот вид, а во-вторых, я хочу откровенно поговорить с вами, а моя шлюпка – единственное место, где нас наверняка никто никаким способом не сможет подслушать.

Он дотянулся до приборной панели и нажал кнопку; виды планеты и станции сразу сменил непроницаемый черный покров.

– Наномеханический экран, – догадался я.

– Конечно. Никакие сигналы не проникают ни внутрь, ни наружу. Вы, думаю, знаете, что находиться взаперти для солдат Специальных сил невыносимо: мгновенно развивается нечто вроде клаустрофобии. Мы привыкли быть в постоянном контакте друг с другом через МозгоДрузей, так что отключение связи для нас – все равно что потеря любого из трех первичных чувств.

– Знаю.

Джейн рассказывала мне об операции Специальных сил против Чарльза Бутэна, в которой принимала участие. Бутэн изобрел способ отключать сигналы МозгоДрузей членов группы Специальных сил, отчего большинство из них погибли, а часть выживших бесповоротно утратили рассудок.

Сциллард кивнул:

– Тогда вы поймете, насколько трудно сделать что-то подобное даже мне. Честно говоря, я никак не могу сообразить, каким образом Саган удалось перенести потерю контакта с миром, когда она стала вашей женой.

– Поддерживать контакт можно разными способами.

– Что ж, вам виднее. Но, думаю, уже из того, что я пошел на полное экранирование, вам должно быть понятно, что речь пойдет об очень серьезных вещах.

– Я весь внимание.