Последняя неделя. Хроника последних дней Иисуса в Иерусалиме (ЛП)

Во-первых, Матфей добавил землетрясение к космическим событиям при смерти Иисуса, и это приготовление к следующему эпизоду. Во-вторых, в Матфее 27:52, где святые были воскрешены в пятницу вечером, перед воскресением Иисуса, и Матфеем 27:53, где они явились только многим после его воскресения. Это как если бы они где то прятались во время всей Святой Субботы, но, конечно, это просто попытка Матфея, чтобы его текст соответствовать традиционному блоку о "сокрушения ада" в последовательности повествования Марка. Матфей пытается и рассказывать, и не рассказывать о сошествии Иисуса в ад. Святые освобождены Божьим землетрясением, но не присутствием Иисуса, и они не появляются вместе с ним в воскресении, и без него после его воскресения.

В-третьих, Матфей использует один очень важный термин. Он описывает воскресение святых, "заснувших" (греческий kekoimemenon). И это стандартный способ описания праведников, которые умерли до Иисуса, - они не столько мертвы, сколько спят и ждут воскресения в своих страдавших и измученных или казненных тел. Достаточно двух примеров. В Новом Завете, в 1 послании к Коринфянам, Павел говорит, что “Христос воскрес из мертвых, первый плод из тех, кто умер” (15:20). Но в греческом оригинале эта заключительная фраза буквально "те, кто спал" (kekoimemenon). Точно так же, как мы видим ниже, вне Нового Завета в Евангелии от Петра, голос Божий просит восходящего и восходящего Христа: "вы объявили [об их освобождении] тем, кто спит [kekoimemenon]?" а освобожденные отвечали «да» (42-43). Мы обратимся к тому, чуть ниже.

Наш второй пример того, как трудно вписать «сокрушение ада» в повествовательный стиль - это Евангелие от Петра 9: 35-10: 42. Это Евангелие существует только в одном очень крошечном фрагменте примерно от 200 года нашей эры и более крупном фрагменте из 700-х года. Даже этот более крупный фрагмент содержит только испытание, казнь, погребение, воскресение и явления, так что то, что у нас есть, предположительно, только конец более длинного Евангелия. Но его рассказ о воскресении уникален тем, что он на самом деле описывает само событие, как его видели еврейские власти и римские стражи у гробницы. И, как видите, он описывает воскресение Иисуса во главе "спящих", то есть во главе всех гонимых праведников Израиля, которые погибли перед ним и теперь воскресают вместе с ним:

«35. И в ту же ночь, когда рассветал день Господнен , - сторожили же воины по двое каждую стражу - громкий голос раздался в небе. 36. И увидели, как небеса раскрылись и двух мужей, сошедших оттуда, излучавших сияние и приблизившихся к гробнице. 37. Камень же тот, что был привален к двери, отвалившись сам собой, отодвинулся, и гробница открылась, и оба юноши вошли. 38. И когда воины увидели это, они разбудили центуриона и старейшин, ибо и они находились там, охраняя (гробницу). 39. И когда они рассказывали, что видели, снова увидели выходящих из гробницы трех человек, двоих, поддерживающих одного, и крест, следующий за ними. 40. И головы двоих достигали неба, а у Того, кого вели за руку, голова была выше неба. 41. И они услышали голос с небес: "Возвестил ли Ты усопшим?" 42. И был ответ с креста: "Да"» (Пт 9:35 - 10:42)

Иисус не поднимается на небеса, как в деяниях 1: 9, где “он вознесся, и облако унесло его из поля их зрения”. Вместо этого, его тело становится от земли до небес! И, и даже выше, в Евангелии от Матфея 27:50-54, мы можем видеть трудность описания в повествовании результата страшного роста и ада Иисуса. Совершенно ясно, что Он провозгласил их освобождение от ада, или Шеол, праведникам, которые ожидали его пришествия, ждали его во сне, а не в смерти. Но как мы можем представить себе этот ходячий и говорящий крест? Это деревянный крест, который символизирует их присутствие или они следуют за Иисусом в крестообразном шествии? В любом случае, сокрушённый ад наиболее трудно вписывается в реалистичную повествовательную последовательность.

В Гимне

Если сокрушение ада с большим трудом вписывается в повествовательный текст, он вписывается в красоту поэтического языка гимна и пения. Достаточно двух примеров.