Последняя ночь в Бейруте

Тем не менее он повесил на лицо выражение крайнего дружелюбия и пошел, сопровождаемый ими, к заказанному столику. Просмотрев меню, он убедился, что ресторан «Индиго на крыше» не просто очень дорогой, а, возмож но, один из самых дорогих в Бейруте. Поэтому он отложил меню в сторону и сказал:

— Я все равно ничего не понимаю в этой кухне, и лучше всего будет, если повторю ваш заказ.

Троица весело заржала.

— Сразу видно детектива с его аналитическим умом! — воскликнул Кронин. — Я буду заказывать сразу на двоих, джентльмены, на себя и на Бартона.

Процесс выбора блюд и вин затянулся на добрых пятнадцать минут, из чего Бартон сделал вывод, что, независимо от той задачи, которую поставила себе троица, пригласив его сюда, американцы планировали попировать на славу.

Стол очень быстро оказался заставленным разными ливанскими закусками. Бейлис также заказал четыре бутылки дорогого ливанского вина, а в качестве аперитива — местную анисовую водку. В течение часа за столом звучали только возгласы одобрения и громкие восклицания — то были знаки наивысшего восхищения. Бартон тихонько посмеивался: он был свидетелем чревоугодия в чистом виде, чревоугодия без стеснения, даже чревоугодия напоказ. Он также обратил внимание, что все официанты знали его новых знакомых, а это предполагало, что они здесь частые гости.

Просматривая меню, он все же обратил внимание на цены. Прикинув, сколько было съедено и выпито дорогого вина только за один час трапезы, он пришел к выводу, что эти трое американцев платят за каждый обед в этом ресторане не меньше двух тысяч долларов. Сумма, однако, достаточно солидная даже для офицера высокого ранга.

Не менее разнообразным был и десерт, к которому Бейлис заказал дорогой французский коньяк. Но Бартон наконец дождался: за десертом начался разговор, ради которого его сюда позвали.

— Вы давно служите в полиции, Бартон? — спросил Кронин.

— Всю жизнь. Меня зовут Кристофер.

— Окей. Хорошая пенсия?

— Приличная.

— Если, конечно, не попасть впросак накануне выхода на пенсию, — хохотнул Мандини.

— Не говори глупостей, Марк, — вступил в разговор Бейлис. — Бартон не из тех, кто вообще попадает впросак.

— Ой, не говори, жизнь — сложная штука, — криво улыбнулся Кронин.

Бартон стал потихоньку догадываться, зачем его позвали сюда.

— Так как идет ваше расследование, Кристофер? — спросил Бейлис.

— Откуда вы знаете о нем? — делано удивился Бартон.

— Ваш посол сказал мне об этом.

— Вы хорошо его знаете?

— Очень, — подтвердил Бейлис. — Мы добрые друзья. Уже года три. Так как идут дела?

— До конца еще очень далеко.

— Но свет в конце туннеля виден? — снова хохотнул Мандини. Он, видимо, играл роль юмориста в этой компании.

— Я не кондуктор поезда, я — следователь, — пожал плечами Бартон. — Я приехал, чтобы помочь ливанским коллегам завершить расследование. Они полагают, что нашли убийцу, но он был застрелен при попытке к бегству. Чтобы закрыть дело, нужно, пожалуй, только доказать, что убийцей был именно он, водитель такси.

— Но ведь так оно и было, — веско заметил Бейлис. — Вы даже не представляете, сколько тут бывает подобных дел. Эти арабы просто охотятся на европейских женщин. А сейчас особенно: из Сирии бежали десятки тысяч молодых людей, и примерно половина из них не знали женщины. Ливан — довольно либеральная страна, женщины тут ходят в рестораны одни, часто возвращаются поздно: представляете, какой соблазн для кобеля, который не нюхал сучки?

— Не будем так говорить о людях, сэр, — покачал головой Бартон. — И потом, мы ведь пока не знаем, действительно ли таксист Малик убил женщину. Он ни признаться, ни отрицать свою вину теперь не может.

— Тем более нечего возиться с этим дохлым делом, — всплеснул руками Кронин. — Бросьте заниматься им, давайте лучше поедем завтра в какой-нибудь дворец или крепость. Например, в Сидон. Город, вошедший в историю человечества! Когда вас еще занесет в Ливан из вашего Скотленд-Ярда? А рестораны там не хуже этого, один — даже лучше. Называется «Таулет». Какие там мазилки — пальчики оближешь! Ну как, съездим?

— Боюсь, не смогу надолго отлучиться из Бейрута, — извиняющимся тоном заговорил Бартон. — Меня все время беспокоит лондонское начальство: я постоянно отвечаю то на звонки, то на электронную почту. Похоже, мне придется досидеть эту неделю до конца в Бейруте и выслушивать ту белиберду, которой ежедневно меня потчуют ливанские детективы. Но осталось всего три дня. Я думаю, столько я вытерплю.

— Вы не хотите поделиться со мной, чего вы достигли в вашем расследовании? — спросил Бейлис, пристально глядя на Бартона. — В конце концов, у нас тоже неплохие связи, и мы всегда можем проверить, говорят ли вам правду или морочат голову.