Последняя ночь в Бейруте

— Это гораздо серьезнее. Это шпионаж, — наконец сказал он. — Шпионаж и измена. И возглавляют эту компанию посол и представитель ФБР в этой стране! До чего мы докатились! Я имею в виду и твоих англосаксов с их патриотизмом и спортивным духом, и наших поборников демократии с их высокими идеалами. Тьфу!

— Видишь ли, это внешне выглядит так. Но сами они, видимо, считают, что не делают ничего того, что не делают лидеры наших стран. Саудовское королевство — самый репрессивный режим в мире, но мы снабжаем его оружием, прощаем все его преступления и выгораживаем его перед всем миром. Так что снабжать его информацией о том, какие колебания существуют в наших отношениях с королевством, ничуть не больший грех, чем вооружать его до зубов. Я уверен, они и защищаться будут так.

— Вполне возможно. Но ведь от предумышленного убийства и сговора с целью убийства Мэри им отвертеться будет сложно.

Они перешли в бар, чтобы выпить по стаканчику вина, но тут Бартону позвонил человек из Интерпола. Он сообщил, что подъехал к гостинице.

— Мы в баре, мой друг, — сообщил ему Бартон. — Составьте нам компанию.

— Если только ненадолго, — отозвался тот.

— Идите, идите…

Курьером оказался молодой человек с узко посаженными глазами и длинной челюстью. Он представился как Жюль.

Корреджо рассмеялся: — Ну, у нас полный интернационал. Американец, британец, француз… Что будем пить?

— Я бельгиец, — серьезно промолвил курьер. — Я бы выпил пива.

— Тогда все будем пить пиво, — подхватил Бартон. — Вам нравится «Алмааза»?

— За неимением бельгийского, — улыбнулся курьер.

Когда им выдали три огромных бокала с местным пивом, Бартон чокнулся и с Жюлем, и с американцем и сказал:

— Передайте вашему начальнику нашу глубокую благодарность. Мы ценим вашу помощь и поддержку… А сами вы читали расшифрованный текст?

— Я его расшифровывал, — пожал плечами Жюль.

— Что-нибудь интересное?

— На мой взгляд, ничего. Но посмотрите сами.

Он вручил Бартону тонкую синюю папку, которую тот нежно погладил ладонью.

— Посмотрю, — сказал он.

— Давно в Бейруте? — спросил Жюля Корреджо.

— Два года.

— Ну, и как вам тут?

— Теплее, чем у нас в Бланкенберге.

Он допил пиво и откланялся.

— Типичный бельгиец, — пробормотал Корреджо.

— Типичный бельгийский полицейский… Пошли читать прослушку.

Жюль был прав. В целом телефонные разговоры выглядели вполне невинно, что было вполне естественно: абоненты большей частью переговаривались шифром. К примеру, можно было только гадать, что имелось в виду под словами «встретимся на корте в обычное время».

Но одна фраза в телефонном разговоре между миссис Сахим Рабах и Кронином привлекла внимание Бартона.

— Слушай, — сказал он Корреджо. — Вот что она ему говорит: «Я думаю, мой муж встретится с коллегами за обедом — завтра или послезавтра».

— Все понятно, — хрустнул пальцами американец. — Ее муж уже знает, что мы наносим визиты полицейским чинам, и ожидает нас в гости. Ты прав — в гибели Малика, скорее всего, повинен он. Мадам, наверное, хорошо платят, и муж считает полезным иногда помогать ее хозяевам.

XL

Утром следующего дня телефонный звонок поднял Бартона с постели в шестом часу утра. Он, чертыхнувшись, снял трубку.

— Бартон, — прохрипел он.

— Мистер Бартон, вас беспокоит директор гонконгского отделения «Роллбанка» Чарльз Гао. Вы можете сейчас говорить?

— Гм… могу.

— У меня есть новости для вас, мистер Бартон. Конфиденциального характера. Я могу их вам переслать.

— Это было бы замечательно.

— Я предлагаю вам следующий вариант. У нас есть отделение в Бейруте, в комплексе Дбайе. Вы можете заехать туда и получить интересующие вас документы, которые я перешлю по закрытому банковскому каналу. Девять страниц текста. Вас это устроит?

— Я в полном восторге, это замечательно. Я не ожидал столь быстрой реакции.

— Когда речь идет о такого рода запросах, мы самый оперативный банк в мире, мистер Бартон.

— Я порекомендую вас всем, с кем имею дело.

Директор гонконгского отделения «Роллбанка» не оценил двусмысленности Бартона.

— Буду признателен, сэр, — весело сказал он. — Всего доброго.

Бартон и сам поразился такой удаче. Он ожидал первого отклика на запрос не раньше чем через десять дней.

Спать уже не хотелось. Он повалялся в постели еще с полчаса, а потом принял душ, побрился и надел свежую рубашку и брюки. На завтраке он был первым. Ел он механически, предвосхищая еще одну маленькую победу. Уже допивая кофе, он вспомнил, что обещал Вадиду завтракать с ним. Он выпросил у официанта две сладкие булочки для капитана и пошел в номер. Тут он завалился на кровать и задремал.

Но уже через полчаса раздался новый звонок. Звонил Корреджо.

— Бартон, у меня есть новости. Потрясающие новости. Я сейчас к тебе зайду.

— Вы все сговорились свести меня в могилу, — пробурчал Бартон. — Что вам не спится?

— Открывай дверь, я иду.

Корреджо ворвался в номер в пижаме и в тапочках. Он плюхнулся в кресло.

— Делай мне кофе, я очень возбужден, — сказал он.

— Но ты тогда будешь возбужден еще больше! — вылупил глаза Бартон.

— Пусть! Слушай. Только что ко мне приезжал секретарь нашего посла. Он привез мне эту записку.