Последняя песнь до темноты (ЛП)

— Я годами думал, кто это сделал, зачем, — говорил ее отец. — Я знал, что нельзя привлекать власти. Твою мать ненавидели при дворе за брак с галицианом. Если кто и мог узнать, то это я.

Рианна сглотнула.

— Аван, это связано с Даном Бейлинтом?

Он уставился.

— Откуда ты знаешь об этом?

— Я… слышала тебя, — сказала она. — Когда не могла уснуть.

он покачал головой.

— Я не хотел этим… пугать тебя. Но если рассказывать все… Я годами делал все, как торговец, чтобы заслужить расположение короля. Ты знаешь это. Мне нужен был доступ ко двору, чтобы видеть и слышать. Твоя мать… делала то, о чем я не знал, в тайне. Она была в заговоре против самых сильных игроков двора. И одного конкретного человека.

— Она не рассказывала тебе? — спросила Рианна, ощущая зачатки гнева.

— Никогда, — сказал мастер Гелван без эмоций.

Рианна сжала кулаки. Ее отца предал город, не считавший его равным, и даже жена.

— Кем был тот человек?

Он мешкал лишь миг, а потом:

— Придворный поэт. Никон Геррард. Я годами изучал его… заводя связи во дворе и городе. Я считаю, что он связан не только со смертью твоей матери. Дан Бейлинт — одна из последних. Я не могу понять, зачем.

Рианна невольно прижала ладонь к голове.

— Придворный поэт.

— Знаю, сложно поверить, — сказал он. — Я пришел к выводу, что он опасен для города. Может, для страны, учитывая его власть. Ходят… жуткие слухи… — он затих.

— Да? — она не представляла чего-то еще страшнее услышанного.

— Ты знаешь, что Никон Геррард внес изменения в конкурс, проходивший двенадцать лет назад. Странные изменения, как наличие графина священного вина и песни, в которой должны быть все участники перед началом конкурса. Звучит безобидно, но… напоминает другое. Это и недавние убийства толкают к мысли…

— Какой?

Он вздохнул и осушил кубок.

— Он что-то задумал на этот день, — сказал мастер Гелван. — Это все, что мы знаем.

* * *

Двенадцать лет назад проходило последнее соревнование Серебряной ветви перед ежегодной ярмаркой Середины лета. Толпа собиралась на огромной площади и в переулках рядом для самого ожидаемого конкурса. Лин слышала истории, но не думала, что будет сама сидеть на площади, удерживая место, откуда было видно платформу, которую взвели для этого дня почти у ворот замка.

Со стен замка висели яркие флаги семей аристократов, спонсоров конкурса. Ткань была безжизненной в летней жаре. У платформы были скамьи, отгороженные от площади шелковой веревкой: места для тех, кто заплатит.

Двенадцать лет назад кто-то победил, но его не помнили. Даже Лин, внимательно учившая историю в Академии, забыла его имя. Человек, победивший перед ним, остался на виду, поднялся и стал одним из самых влиятельных придворных поэтов истории. Никон Геррард не только получил должность, но и поднял ее до неслыханного уровня. Он был у уха короля так, как никто не мог, как говорили люди. Лин слышала это в семье и верила этому.

Площадь в городе была историческим местом гордости, окруженным со всех сторон древними памятниками архитектуры. На западе, вверх по белой лестнице, было Святилище старейшин, храм Троих, построенный больше тысячи лет назад. Впереди были колонны выше деревьев, храм привлекал пилигримов со всей страны и дальше. Его фасад ловил свет солнца и слепил глаза смертных.

С другой стороны на храм смотрел дворец, здание было новее, в позолоте на многих башнях за железными коваными вратами. Королевская семья и свита будут смотреть с балкона, защищенные стражей с копьями.

Лин уже не была одна, многие пришли занять место. Скоро тут будет толпа, и будет сложно дышать. Скоро.

Было странно быть здесь, когда она хотела так долго быть на той платформе. Поддерживать Леандра словами и голосом.

Она хотела какое-то время уйти до состязания, но ей нужно было увидеть это. Леандр был ее другом. Это что-то значило, как значили боги и сила музыки в мире.

На ярмарке были другие развлечения. Конкурс Серебряной ветви стал главным событием для поэтов, но он не мог затмить главную цель: выгоду. Неделю после состязания Тамриллин будет полон товаров, экзотичных и практичных. Специи из Кахиши — корица и имбирь, а еще перец — будут пахнуть в воздухе, привлекая клиентов, а стража будет хмуро охранять товары.

Там были ковры, сплетенные руками и доставленные из далекой пустыни. Мотки шерсти из северного Эйвара, шелк разной текстуры с востока. А еще были особые товары: поделки из дерева, серебра и золота, дорогие и редкие, как зеркала в серебряных рамах и изящная посуда, похожая на лепестки розы. Лучшие лиры с золотыми струнами будут слепить студентов Академии. Кузнецы покажут лучшие работы за год, мечи и кинжалы, щиты и доспехи, и те, кто сделает себе имя, смогут получить заказы от лорда или короля до конца недели.

Для этого установили лотки, и завтра все будет полным красок и запахов. Воздух будет полон стаккато споров, зова продавцов, музыки лир, барабанов и смеха. И хаос маскарада дойдет до пика волнения на конкурсе, а потом станет утихать, ведь патрули стражи будут контролировать улицы, где будет ходить знать высших рангов.