Последняя принцесса Белых Песков

Хозяин трактира, взъерошенный тощий старик, жил тут же, в пристройке. Разбуженный, задавленный авторитетом и немного злой, он поплёлся на кухню готовить суп – разумеется, после того, как самый беспокойный гость убедился в отсутствии там больших окон и других тайных выходов. Наверняка хозяин считал себя заложником. Или, того хуже, свидетелем, от каких принято избавляться. Если угощение окажется отравленным, кто станет его обвинять?

Мильхор не позволил зажечь светильники, которые на цепях свисали с потолка, – зал освещал огонёк единственной свечи. Здесь поместилось всего четыре стола с прибитыми к полу лавками. За подобие уюта отвечали шерстяные накидки с некогда светлым, а теперь забитым пылью свалявшимся ворсом, а также цветные подушки. Над прокопчённым очагом висела картина: её позолоченная рама – единственный отполированный предмет в зале – ловила и отражала все блики. Достойная оправа для изображения трона с чёрными крыльями. По понятным причинам верховный судья Морн не мог увековечить свой образ, но символ его власти, даже пустующий, справлялся с возложенной миссией: напоминать, пугать, подавлять.

Скоро ли они доберутся до такого места в этом мире, куда не доползёт тень от крыльев? Джек отвернулся.

За соседним столом друг напротив друга сидели Кларк со связанными впереди руками и Эрисфея. Первый демонстративно смотрел на забаррикадированную дверь, вторая – пристально – на него.

– У нас одинаковые носы, – изрекла Эри свой вердикт. – И оттенок волос, пусть у тебя они и темнее. А можно посмотреть твой знак жизни? Мой муж сказал, что это цветок чиалы.

Ненадолго все звуки смолкли. Мильхор остановился на полпути к окну, а Фред перестала скрипеть карандашом по страницам дневника Джека (с недавних пор он каким-то образом перешёл в её безраздельное пользование).

– Нет. – Кларк со скрежетом отъехал на стуле. Всё так же избегая взгляда Эри, он добавил: – И я буду признателен, если ты перестанешь искать в нас сходство, проклятая принцесса. А ещё советую всем вам отпустить меня, потому что…

– А я советую больше не называть её так, иначе к связанным рукам ты получишь кляп в рот, – перебил Джек. На слегка шатающихся ногах он подошёл и за шкирку увёл Ковальски в кладовую.

Теснота, запах специй и сушёных трав, маленькое окошко, сквозь которое проникал лунный свет, – всё располагало к душевной беседе. Джек толкнул своего пленника на перевёрнутый ящик и сам опустился на такой же.

– Вы не смеете… – начал было Кларк, но вновь не получил шанса высказать претензию.

– Рассказывай, – велел Джек. – С самого начала: где ты был почти месяц, чем занимался, о чём говорил с тобой Морн.

Не то чтобы Джек мог сейчас вести этот разговор, но откладывать его дальше было неразумно. Наверное, подсознательно он ждал, что Кларк вытянется в струну, достанет блокнот для поручений и выдаст подробный рапорт. Тем неожиданнее прозвучал тихий смешок.

– Забавно получается, мистер Сандерс. – Широко расставив ноги, Кларк наклонился вперёд. – Вот есть верховный судья. Он спас меня от банды мятежников, открыл тайну моего происхождения и не просто назвал своим наследником, а посчитал достойным места рядом с собой. А есть вы, интроверт с причудами, который поручал мне заворачивать шоколадки. И почему-то вы думаете, что я стану отвечать на ваши вопросы.

У Джека дёрнулась щека. Он хотел бы скрыть замешательство, но Кларк вдруг выучился прозорливости. Его зубы сверкнули в темноте.

– Твой кумир не тот, кем кажется, – попытался Джек.

– Кто же он? Неужели сильный маг из другого мира, который живёт уже не первую сотню лет? Я шокирован!

Вроде бы никто не вспоминал Гриану, но в груди у Джека похолодело.

– Полагаю, он не рассказал тебе, что сделал со своей дочерью Фиреей, своей внучкой, правнучкой… всеми другими…

– Новый захватывающий сюжет от рассказчика? – пришёл черёд Кларка перебивать. – Морн предупреждал, что вы попытаетесь настроить меня против него, но я не такой глупый.

Джек стиснул зубы. Не такой глупый, конечно! Ведь чем сообразительнее собеседник, тем чаще он будет это повторять.

– Что же случалось с принцессами последние двести лет, как, по-твоему? – Вопрос прозвучал насмешливо, хоть Джек этого и не желал.

Кларк ответил в тон:

– Это вам следовало выяснить, прежде чем жениться на очередной из них. Когда-то дочь верховного судьи сотворила ужасное зло, и оно обратилось проклятием. Кровь её потомков отравлена безумием! Все эти девушки с рождения были обречены потерять рассудок и погибнуть, понимаете?

– А погибают они вот так просто, сами по себе, да?

– Ну не Морн же к этому причастен! – В глазах Кларка вспыхнул жутковатый огонёк. – Не вы здесь судья, мистер Сандерс, и бросаться обвинениями права не имеете. Вы лучше спите чутко. Как бы вас не нашли однажды утром с перерезанным горлом…

Испугавшись собственных слов, Ковальски вздрогнул. Изменились, сгладились линии его лица. Кларк был как свеча, которая горела, горела и от собственного пламени начала таять и кукожиться.