Последняя роза Шанхая

Мириам смотрела себе под ноги, но Эрнест видел в ее глазах толику страха и легкое волнение.

Это невозможно. Он только что осознал судьбу своих родителей, и теперь Мириам хотела покинуть его.

– Ты ведь это несерьезно, Мириам. Мы едем в Гонконг. Я уже говорил тебе. Удочерение? Это безумие. Тебе не нужно, чтобы тебя удочеряли. Кроме того, это, вероятно, очень сложный процесс.

– Не стоит беспокоиться, мистер Рейсманн. Мы с женой уже подготовили документы. Все, что нам нужно, – это ваше согласие.

Ему хотелось, чтобы этот человек оставил их в покое.

– Мириам? – Он обнял ее за плечи. Она была еще слишком молода, находилась в замешательстве и не понимала последствий удочерения. – Послушай, мы можем поговорить дома? Я… я очень удивлен. Это довольно неожиданно. Это серьезное решение, разве ты не понимаешь? Ты можешь поговорить со мной?

Мириам отвела взгляд. Эрнест задрожал. Это было правдой. Она не хотела оставаться с ним, со своим братом, своим кровным родственником. Она хотела уехать с мистером Блэкстоуном, случайным встречным в ее жизни.

– Мистер Рейсманн, к сожалению, у нас не так много времени. Я обещаю вам, что мы с женой будем хорошо к ней относиться. Моя жена любит ее. Она помогла ей собрать вещи. Тебе нравится чемодан, не так ли, Мириам? Холщовый мешок был слишком мал.

Впервые в жизни Эрнест так сильно возненавидел баритон. Ему не следовало посылать ее жить к американцам. И вообще, кто такой этот мистер Блэкстоун? Играл ли он в эту дурацкую игру в футбол? Ходил ли в церковь каждый день, как фанатик? Ему хотя бы нравился джаз? В школе Эрнесту сказали, что этот американец занимался импортом и экспортом чулок и одежды. Но, насколько он мог судить, мистер Блэкстоун мог быть пьяницей или даже преступником – обычные, порядочные американцы не поехали бы за границу в Шанхай.

– Эрнест?

Мириам смотрела на него умоляющим взглядом. Его мысли разбегались. Что он сделал не так? Как он мог потерять ее любовь, ее доверие, когда делал все возможное, чтобы поддержать и защитить ее?

– Ты хочешь уехать с ним, Мириам? Именно это ты выберешь?

Она снова опустила взгляд вниз.

– Мне не нравится Шанхай. Я не хочу здесь оставаться. Я не хочу днями напролет ловить мух.

– Мы уезжаем в Гонконг, Мириам. Ты не будешь ловить мух. Все наладится.

– Мистер Рейсманн, если мы удочерим ее, она станет гражданкой Америки, – отметил мистер Блэкстоун.

И она сможет читать словарь Вебстера и есть по воскресеньям горошек с мясным рулетом. Это была бы хорошая жизнь, лучшая жизнь, которую он только мог желать для нее, но он не хотел отпускать ее. Он обещал своим родителям присматривать за своей сестрой, и он любил ее.

– Если ты уедешь, Мириам, я больше никогда тебя не увижу…

Слезы навернулись у нее на глазах. Все-таки она любила его. Может быть, она помнила, как он защищал ее, как сильно заботился о ней. Но она вытерла непрошенную влагу.

– Тебе наплевать на меня, Эрнест. Ты никогда не заботился обо мне. Ты забыл о моем дне рождения и о моей бар-мицве.

Он почувствовал острую боль, словно в сердце вонзили нож. Она была права – он сделал недостаточно.

– Что ж, если это то, чего ты хочешь, я тебя отпущу. Я желаю тебе всего наилучшего. Желаю тебе светлого и счастливого будущего в Америке.

Мириам посмотрела на него со счастьем, облегчением и, возможно, извинением.

– Я хочу поступить в Вассарский колледж, Эрнест.

Он с трудом кивнул, когда мистер Блэкстоун протянул ему бланк из картонной папки, поставив внизу свою подпись, вернул бланк обратно. Он расправил плечи, когда Мириам подняла свой чемодан, держался прямо, когда мистер Блэкстоун вывел ее со двора. Его спина затекла, руки замерзли, лицо онемело. Он больше не мог ее защищать. Она была предоставлена самой себе. Она могла стать профессором, как его отец, или вырасти женщиной-ковбоем, научиться ездить верхом и познакомиться с необычными людьми, но он об этом никогда не узнает.

Мириам остановилась у двери во двор и повернулась к нему. Она выглядела… как его мать во время празднования их последней Пасхи. Затем Мириам развернулась и исчезла за дверью. Он закрыл лицо руками. Он уже потерял одну свою сестру, своих родителей, свою возлюбленную. Если он потеряет еще и Мириам, то останется совершенно один.

Эрнест подхватил свою холщовую сумку, спотыкаясь, выскочил со двора и схватил Мириам за руку как раз в тот момент, когда мистер Блэкстоун открыл дверцу машины.

– Я передумал. Ты не можешь уехать. Пожалуйста, Мириам. Пожалуйста, останься со мной. Я люблю тебя. Я очень тебя люблю.

– Эрнест. Ты что, сошел с ума?

– Мне жаль. Ты должна остаться со мной, Мириам. Мне очень жаль, мистер Блэкстоун. Она не может поехать с вами. Я этого не допущу. Я не дам вам своего согласия. Пожалуйста, верните мне бланк.

Мистер Блэкстоун тяжело вздохнул, протянул ему бланк и скользнул в машину. Мириам закричала, пытаясь забраться в салон автомобиля, но Эрнест оттащил ее назад. Он крепко обнял ее, когда «паккард» мистера Блэкстоуна зарычал и двинулся вперед, а задние красные фары исчезли среди рикш в конце улицы.