Последняя роза Шанхая

И все же он заковылял на голос. Он наткнулся на плечо, его пальцы зацепились за какие-то волосы. В клубах дыма он разглядел, что это был человек с окровавленным лицом. Он отдернул руку и отступил назад, как раз в тот момент, когда вращающийся серебристый снаряд рассек тело этого человека, оторвав ему голову.

Эрнест уже собирался закричать, когда рядом с ним взорвалась машина. Раскаленная волна жара захлестнула его, он ударился обо что-то твердое и потерял сознание.

* * *

Боль. Болело все. Его плечи, спина, ноги, глаза, нос и губы. Он закашлялся, поморщившись. Он понятия не имел, как долго пробыл в отключке и который был час. Его куртка обгорела во время взрыва, у оксфордской рубашки были оторваны рукава, его правая рука распухла и покрыта кровью. Но на груди по-прежнему висела коричневая кожаная сумка, которую он спас из студии Сассуна. Чудо, учитывая, что произошло с курткой.

Жуткая тишина окутала улицу, издалека донеслась автоматная очередь. Эрнест встал. Воздух был полон дыма, на земле валялись остовы горящих автомобилей. В нескольких шагах от него языки пламени лизали одетые тела, некоторые люди без шляп, в разорванных в клочья одеждах стонали на земле. Перед отелем Сассуна японский солдат стрелял вверх. Окна треснули, и сверкающий, оглушительный водопад стекла обрушился каскадом на землю. Хорошо, что Сассун уехал, иначе у него случился бы сердечный приступ.

На дрожащих ногах Эрнест пошел вперед. Он уничтожил фотографии и студию; ее репутация осталась незапятнанной. Пора было возвращаться домой. На Бабблинг-Уэлл-роуд скопление людей, казалось, увеличивалось с каждой минутой. Толпа сжимала его и пихала вперед. Рядом с ипподромом на окнах и заборах развевались флаги японского флота, за забором верхом на скакунах сидели офицеры, заклеймив это место как новую штаб-квартиру японской морской пехоты.

Он подошел к перекрестку и услышал какое-то бормотание в громкоговорителе. Затем он был вынужден уступить место нескольким ликующим людям, размахивающим японскими флагами, – впереди шел парад, парад победителей.

Солдаты в униформе Императорской армии Японии маршировали навстречу к нему, их кожаные подсумки с боеприпасами подпрыгивали на груди, а на шеях висели гранаты. За ними катила дюжина зеленых грузовиков, внутри сидели люди в форме с эмблемой американского флота. Они пригнулись, заложив руки за затылок.

Эрнест узнал офицерский козырек. Полковник Уильям Ашерст, который, должно быть, решил остаться на корабле. Не в силах ничем помочь, Эрнест смотрел, как грузовик проезжает мимо, оставляя за собой шлейф из красных, зеленых и желтых листовок. На листовках была нарисована карикатура на солдата в инвалидном кресле по имени Рузвельт, одетого в звездно-полосатый флаг, и крупного мужчину по имени Черчилль в рубашке с эмблемой флага Великобритании. Они обнимали друг друга, с ужасом наблюдая, как две японские бомбы падали им на головы.

Громкоговоритель снова затрещал, вещая на английском.

– Граждане вражеских стран – Великобритании, Соединенных Штатов Америки и Нидерландов – теперь являются гражданами враждебных Японии государств. Они должны явиться в Гамильтон-Хаус. Любой, кто ослушается или сбежит, будет расстрелян. Повторяю…

Граждане враждебных государств…

Он не имел гражданства, не был ничьим врагом. Какая ирония.

Китайский юноша в кожаной куртке рядом с Эрнестом посмотрел на него, а затем на его сумку с флагом Великобритании.

– Британец! Вот британец! Гражданин вражеского государства!

Эрнест оттолкнул юношу, нырнул в толпу и побежал так быстро, как только мог. Когда он остановился, чтобы отдышаться, то оказался перед высоким многоквартирным домом Гамильтон-Хаус, где образовалась очередь. Там были мужчины в костюмах, пары, держащиеся за руки, женщины в вельветовых брюках и дети, обнимающие плюшевых животных, и все они держались мужественно и стояли с серьезными лицами.

Рядом с очередью стоял японский солдат с винтовкой. Он поднял руку, и из здания вышла вереница людей, каждый нес чемодан, на нарукавных повязках были буквы: A, В или Н. Теперь, прослушав сообщение громкоговорителя, Эрнест понял, что эти буквы обозначали страны Америку, Британию и Нидерланды.

– В лагерь, в лагерь! – Солдат что-то кричал по-английски, подгоняя их к грузовику, припаркованному на улице напротив него.

Это казалось нереальным. Эрнест почувствовал, как у него закружилась голова, когда он увидел все это: нарукавные повязки, винтовки, чемоданы, ошеломленные лица и растрепанные на холодном утреннем ветру волосы. Он обвел взглядом лица в грузовике, затем вздрогнул. Последняя женщина, забирающаяся в грузовик. Красный шерстяной шарф. Она села с краю, глубоко задумавшись.

Эрнест заковылял за грузовиком, который продвигался сквозь толпу на улице. Ему нужно было крикнуть, чтобы привлечь ее внимание, но это привлекло бы внимание к нему самому. Он последовал за грузовиком, когда тот проехал мимо «Метрополя», роскошного отеля, известного персидскими коврами и экстравагантной мебелью в якобинском стиле. Не в силах догнать грузовик, он впал в отчаяние.