Последняя сказка

Принцесса ловила за хвост свои ощущения от всего их путешествия во времени: они с Дарритом как будто нырнули под воду. Там, на поверхности, раздавалось множество звуков, ощущалась сотня запахов, происходили события, все бурлило. Под водой же звуки пропали – осталось только приятное покачивание на волнах, обволакивающее тепло и тишина. Омарейл понимала, что этой уютной жизни в Астраре двадцатисемилетней давности скоро придет конец: они вынырнут, вернутся в свое время в самый разгар праздника в честь свадьбы Севастьяны, и все задвигается, закипит. Будет оглушающе громко и напряженно. А пока…

– …а пока пускай спит, – услышала она слова Даррита, обращенные к кому-то.

Или, может, ей это только приснилось?

Омарейл вздрогнула от громкого восклицания где-то рядом:

– Не знал, что вы тоже тут будете!

Она открыла глаза и выпрямилась. Норт уже не обнимал ее, его руки лежали на подлокотниках кресла. Лодья стоял рядом в сопровождении девушки с выразительными карими глазами и широко улыбался.

– Мирра работает в лавке госпожи Тулони. – Даррит указал на Фраю. – Она нас пригласила.

Лодья же в ответ познакомил их со своей помощницей.

– Очень приятно, Алтея, – отозвался Норт, хитровато улыбаясь и щуря лисьи глаза, – мы о вас наслышаны. Весьма. Лодья едва ли говорит о чем-то еще.

Девушка бросила смущенный взгляд на Лодью, тот с наигранным безразличием посмотрел в сторону.

– Там танцы начались, – заметила Алтея, улыбнувшись, и лицо ее стало настолько привлекательным, что Омарейл невольно залюбовалась.

– Так чего же вы ждете, – отозвалась на это Фрая, – молодежи положено веселиться. Отправляйтесь немедленно.

– Артур, – громко произнесла госпожа Пилари, – отправляйся с ними. Посмотри, сколько прекрасных дам идут на танцплощадку!

Испугавшись, что ее могут заставить вальсировать с братом Совы, Омарейл посмотрела на Даррита, ища поддержки. Вероятно, он прочитал панику в ее глазах, потому что встал – принцесса наконец отчетливо ощутила, как вольготно можно расположиться на кресле, когда ты один, – и протянул руку в приглашающем жесте.

Омарейл видела, что Артур тоже послушно поднялся и побрел к выходу из внутреннего дворика.

Танцевальная площадка была организована прямо на лужайке через дорогу, у дома напротив. Квартет музыкантов играл заводную мелодию, а шумная компания человек в двадцать задорно плясала. Принцесса сперва разволновалась: они с Нортом ни разу не танцевали, и предстоящее казалось чем-то особенно интимным. Но затем она увидела, что хореография здесь была несколько иная, чем знала Омарейл.

Никто не разбивался на пары. Юноши и девушки, мужчины и женщины вставали в ряд по четыре-пять человек, перекрестив руки с соседями, и двигались «стенка на стенку», то навстречу друг другу, то прочь.

– Кажется, здесь есть какой-то принцип, – пробормотала Омарейл, глядя на группу людей, двигающихся одновременно упорядоченно и хаотично.

– Корни этого танца уходят во времена межплеменной борьбы, – заявил Лодья, остановившийся рядом. – В перерывах между военными действиями солдаты Севера выпивали, играли на местном музыкальном инструменте кохене, а также барабане, который всегда брали в поход. Танец же имитировал сражения. Каждая группа людей – будто бы взвод или дивизия, которая наступает на вражескую. Что интересно: глубинная же причина того, что солдаты танцевали по нескольку человек, фактически поддерживая друг друга, заключалась в том, что они были пьяны и порой едва могли стоять. Так, друзья, появилась знаменитая Нортастерская полька.

– Ох, это так увлекательно! – воскликнула Алтея. – Откуда, ради Солнца, вы все знаете, господин Лодья?

– Я много читал, – заметно смущаясь, отозвался он.

Даррит и Омарейл переглянулись и ухмыльнулись.

Если за столом принцессе удавалось отстраняться от эмоций гостей, чувствуя их лишь легким шумом на фоне, то на танцевальной площадке, где царила общая эйфория, не помогла бы никакая сила воли. Омарейл веселилась, но она знала, что веселость эта была чужой. Несмотря на интенсивность и общность, эмоция от танца ощущалась ненастоящей, как если пытаться чувство голода утолить сладостями. Насыщение от конфет или пастилы приходит быстро, но оно не дарит того глубокого удовлетворения, которое приносит печеный картофель со специями, дополненный свежими овощами, или выдержанная на гриле форель с гарниром из рассыпчатого риса с ломтиком сливочного масла.

Быстро разучив основные движения Нортастерской польки, Омарейл прыгала в такт, крутилась, подхватывала под руки других, а они подхватывали ее. Даррит ничуть не отставал. Быть может, он не смеялся так заливисто, как принцесса, но танцевал старательно и с улыбкой. Под конец волосы, которые еще утром он долго причесывал и укладывал, совершенно растрепались, на щеках появился непривычный румянец, а глаза сверкали как-то по-новому.

– Ты, оказывается, умеешь веселиться, Норт, – с улыбкой заметила Омарейл, когда они присели отдохнуть на широкие ступени, что вели в соседский сад.

– Признаюсь, давно не позволял себе так расслабиться, – ответил он, усмехнувшись.