Последняя сказка

Он подошел к старьевщику совсем близко, не разрывая зрительного контакта.

– Я поступил плохо… Мне не следовало… – лепетал тот.

– Что ты будешь с этим делать? – спросил Даррит, чуть склонив голову набок, будто лишь любопытствовал о планах на вечер.

Но голос его по-прежнему был злым.

– Я… – по щекам старьевщика покатились слезы, лицо его некрасиво покраснело, – я накажу себя…

Даррит кивнул, и в этот момент принцесса решилась остановить эту эмоциональную казнь. Она подошла к Норту и схватила его за предплечье.

– Прекрати! Посмотри, что ты делаешь…

Но он лишь раздраженно дернул плечом, будто пытаясь избавиться от назойливой мухи.

Старьевщик сжал руки в молитвенном жесте.

– Прошу, простите меня…

– Как ты себя накажешь? – продолжил Даррит, не обращая внимания ни на его слова, ни на сжавшую его руку Омарейл.

– Как?.. Как я могу наказать себя, чтобы искупить вину? – раздался вопрос.

Чувствуя, что ситуация совершенно вышла из-под контроля, Омарейл встала между Дарритом и мужчиной, коснулась подбородока Норта и заставила его посмотреть на нее.

Он сперва сердито перевел взгляд на принцессу, но уже в следующую секунду свирепость ушла с лица. Он сжал веки, наконец осознавая собственные действия. Аккуратно отстранив Омарейл, Даррит вновь посмотрел на старьевщика:

– Ты будешь рассказывать всем, кого встретишь, о том, что сегодня в семь вечера здесь, в Луми-лавке, будет урок по плетению ковриков. Постарайся найти как можно больше желающих.

Тот часто закивал, затем почувствовал в себе силы подняться на ноги.

Пару минут после того, как старьевщик ушел, Омарейл молча наблюдала за Дарритом. Он хмуро прошелся по лавке, застыл у стеллажей. Затем спрятал руки в карманы брюк и медленно прошел к витрине. Уставился в окно. Принцесса терпеливо ждала.

– Вот поэтому мы, эксплеты, должны иметь нечеловеческое самообладание, – заявил наконец он.

Омарейл согласно промычала в ответ.

– Это, – Норт неопределенно взмахнул рукой, – было недопустимо.

– Угу.

Он рассеянно потер лоб.

– Возможно, госпожа Дольвейн была права… – начал Даррит, и Омарейл заметила, что он говорил почти теми же словами, которыми недавно говорила она сама.

– Что было, то было. – Она подошла и обняла Норта сзади, обхватив его талию и прижавшись щекой к лопаткам. – Сова сделала свой выбор, и никто не знает, как бы все сложилось, если бы она не вмешалась в наши жизни. Но я хочу, чтобы ты знал одно: ты любим. Фрая любила тебя, и я люблю. Понимаю, этого недостаточно…

– Достаточно, – негромко отозвался он, аккуратно накрывая ее ладонь своей.

Снова звякнул колокольчик.

– Ну наконец! – раздался звонкий голос.

Отпустив Норта, Омарейл обратила взор к посетительнице и не сразу, но узнала в ней актрису, что недавно играла на сцене. Без грима и костюма та выглядела немного иначе: каштановые волосы были убраны в простую, но красивую прическу, зеленые миндалевидные глаза не были подведены углем, и лицо казалось более открытым и юным. Платье глубокого винного цвета выглядело благородно и сдержанно.

– Я заходила раньше, но никого не было, – сообщила она. – Коврик – просто чудо! Я повесила его в спальне.

Женщина прошла вглубь лавки, удивленно озираясь.

– Смотрю на него и такую энергию чувствую! Изумительно. А где всё?

Омарейл сперва оторопела, не зная, что лучше ответить, а затем широко улыбнулась и, ненавязчиво посылая волны любви, в которой только что так открыто призналась Норту, сказала:

– Мы временно меняем направление деятельности. Будем обучать плетению ковриков и сосредоточимся на выполнении их на заказ.

– Это прекрасно! – отозвалась актриса. – Потому что я как раз хотела заказать у вас индивидуальный коврик для подруги. У нее послезавтра день рождения, и, мне кажется, это будет прекрасным подарком.

Омарейл выпрямилась и деловито сказала:

– Вы совершенно правы. Это чудесный подарок, тем более мы можем красиво его упаковать. Коробка, лента, все как положено. Одну минуту, я принесу книгу для записи заказов.

Она удалилась в подсобное помещение, где не без труда отыскала блокнот Фраи, в который та записывала доходы и расходы. Открыв его на чистой странице, принцесса вышла к прилавку.

– Наши коврики создаются специально для человека, которому вручаются. Поэтому вам необходимо ответить на несколько вопросов. Наша мастерица ознакомится с ответами и вплетет в коврик нужные нити. Итак, для начала назовите имя и возраст подруги…

Разузнав и записав все, что только можно, о подруге заказчицы, Омарейл улыбнулась:

– Теперь, видя фронт работ, я могу назвать стоимость. Минуту, я еще раз ознакомлюсь с записями.

Делая вид, что ведет подсчеты, принцесса пыталась сообразить, какая сумма была бы подходящей. У коврика, созданного на заказ, не могло быть той же стоимости, что у готового, но и слишком уж загибать цену было страшно. Изображая уверенность, которой не было, Омарейл назвала цифру в пять раз выше суммы, которую брали за готовые работы. Все ее нутро напряженно ждало реакции. Актриса улыбнулась и кивнула:

– Хорошо, мне нужно внести аванс?

Принцесса запросила половину, сказав, что вторую можно будет оплатить при получении.