Последняя сказка

– Да, Ваше Высочество, но только через год. – Сомнение сквозило в его голосе, ему не нравился такой вариант.

Их взгляды встретились, и принцесса уловила лишь ровные чувства: кажется, Бериот сосредоточился на обдумывании ситуации, не испытывая при этом ярких эмоций.

– Это мне не очень подходит, – покачала головой Омарейл.

– Разумеется, – отозвался Советник.

– Но неужели даже такая необычная ситуация не дает нам права пренебречь правилами? – спросила Королева.

– Именно в нашей ситуации нужно следовать букве закона неукоснительно, – отозвался Король, хмуро, с тревогой глядя на дочь. – Чтобы ни у одного человека в Ордоре не возникло мысли, что Омарейл нельзя было выходить из башни. Мы с Бериотом, – теперь он обращался напрямую к принцессе, – подготовили почву, народ готов принять твой выход. Большинство резко негативно относится к гражданской войне.

– Я видела статьи, – кивнула она, – с фальшивым нападением на гвардейцев, которое на самом деле было разыграно в лесу недалеко от Семи-устья.

О, ей удалось удивить и Короля, и Советника. Омарейл не испытывала той уверенности, которую демонстрировала – и демонстрировала в первую очередь для Совы, – но ей было приятно видеть, с каким изумлением и уважением они на нее посмотрели.

– Это не все, – отозвался Бериот, – мы хорошо поработали с местными газетами. Вчера, накануне Совета, была проведена встреча с агентами Короля, настроения по Ордору качнулись в вашу сторону. Мир Ленар серьезно мешал нашим планам, но судя по тому, что вы рассказали о произошедшем на площади…

В дверь постучали. Омарейл поспешно отошла в сторону, чтобы скрыться за мраморной колонной. Бериот открыл дверь.

– Господин Дан Дольвейн в сопровождении еще одного господина настаивают, что им нужно вас увидеть, – услышала принцесса мужской голос.

– Впустите их, – сказала она, но Советник заколебался.

Тогда Омарейл повторила, теперь тверже, и Бериот подтвердил ее приказ, велев проводить мужчин в Раух-зал.

Сердце Омарейл бесцеремонно запрыгало в груди. Она надеялась, что правильно поняла, кто прибыл в Орделион вместе с господином Директором.

– Неужели Дан наконец начал хоть немного интересоваться политикой? – пытаясь звучать непринужденно, произнесла Сова.

Она усмехнулась, взглянув на Бериота, но тот не разделил ее веселости, еще больше нахмурившись.

И вот в комнату вошли. Когда дверь закрылась, Омарейл сжала руки в замок, чтобы скрыть волнение, и вышла из-за колонны. Ее взгляд сразу нашел ставшее родным лицо. Она облегченно выдохнула, лишь сейчас поняв, насколько сильно нуждалась в присутствии Норта. Он стоял чуть позади Дана, быстро оглядывая комнату. Его внимание не задержалось ни на Короле, ни на Королеве, ни даже на Сове. Но едва увидев принцессу, он застыл. Затем, опомнившись и, видимо, заметив, что Дан сделал поклон, адресованный монархам, повторил его действия.

Королю. Королеве. Омарейл.

Это не осталось незамеченным. Отчего-то принцесса залилась краской. Она была уверена, что Даррит, увидев ее в короне и парадном платье, впервые по-настоящему осознал, кто перед ним.

– Ваше Величество, – произнес Дан, видя выжидательные и заинтересованные взгляды. – Ваше Величество. Ваше Высочество, Ваше Высочество, – с каждым обращением он поворачивался к родителям Омарейл, к ней самой, к Севастьяне, – Бериот. Мама.

Последние, скривив губы и мрачно взглянув на младшего члена семьи, весьма схоже изобразили усталое разочарование: не будучи завсегдатаем балов и других мероприятий в Орделионе, Дан действовал не по правилам этикета. Ему следовало обратиться к брату «господин Советник», а к Сове – «госпожа Дольвейн». Даже несмотря на то, что они были родственниками. При этом Омарейл была уверена, никто бы не обратил внимания на нарушение церемонии, если бы он сразу представил Даррита и объяснил, зачем они явились. Сам Даррит никак не мог начать разговор первым. Если ошибки Дана были незначительными, инициатива со стороны неизвестного простолюдина была бы воспринята как невоспитанность и нахальство.

– Это господин Даррит, – сообщил наконец Дан. – Он… работает учителем в моей школе.

Повисла пауза. Дан вопросительно взглянул на Омарейл, точно ждал разрешения открыть истинный характер отношений «господина Даррита» и принцессы.

– Норт Даррит к вашим услугам, – произнес тот свое полное имя, глядя в пол.

Другие могли увидеть в этом почтительную скромность. Но Омарейл была уверена: Даррит не хотел смотреть на Сову. Не хотел знать ее реакцию. А вот принцесса тут же повернулась к госпоже Дольвейн, чтобы увидеть, как изумление стирает спесь с ее лица. Скорее непроизвольно, Сова сделала несколько шагов в сторону Даррита.

Он продолжал упрямо смотреть на сложный рисунок паркета.

– Как вы сказали? – проговорила она, вынуждая Норта поднять взгляд.

Его ресницы дрогнули, он оглядел подол ее платья, затем, будто противясь этому, посмотрел Сове в глаза. Небеса, как же Омарейл хотела обнять его в тот момент!

Сова отшатнулась, прижав руку к броши в виде жука-скарабея, украшавшей ее платье.