Последняя ставка

Крейн наконец смог нащупать ногой дверную раму, втолкнуть себя в кабину и понял, что Мавранос резко развернулся и въехал в какое-то здание. А устроившись на сиденье и захлопнув дверь, он увидел, что они медленно едут по рампе первого этажа крытой стоянки «Фламинго» не более чем в сотне ярдов от того места, где остался разбитый полицейский автомобиль.

– Ох, Арки, – прошептал сквозь одышку Крейн, – опасная игра…

Мавранос был хмур, на его лице блестели капли пота.

– Пого, черт возьми, и без тебя знаю. Но если бы мы попробовали выехать на Стрип, они подняли бы тревогу по рации и перехватили бы нас на первом же перекрестке.

Мавранос повернул машину на вираже, выводившем на второй этаж стоянки. Крейн слышал сирены, но, определенно, ни одна из машин не последовала за ними.

– Господи, только бы получилось, – прошептал он, упираясь потной ладонью в «торпеду», – только бы они не додумались полезть сюда.

– Свернуть сюда – самое удачное решение, – прозвучал сзади женский голос, и Крейн обернулся.

Говорила молодая азиатка в униформе таксиста; по ее лицу со лба сбегала ветвящаяся струйка крови, но Крейн уже уставился на ее спутницу.

И его сердце забилось сильнее, чем во время недавней пробежки.

– Диана?..

У нее из носа тоже текла кровь, и она крепко зажимала его пальцами.

– Да, – глухо отозвалась она. – Привет, Скотт. Рада видеть тебя, Арки.

– А жизнь-то, похоже, налаживается, – громыхнул Мавранос.

К великому своему удивлению, Крейну было сейчас страшнее, чем минуту назад. Однажды он играл в турнире по холдему с 500-долларовым входным взносом – тогда он был сильно пьян и не удосужился разобраться в правилах, прежде чем садиться за игру, так что для него оказалось неожиданностью, что после проигрыша можно, за те же деньги, войти в игру; поэтому, когда он проиграл первый раз и ему предложили купить повторный вход, он с радостью ухватился за эту возможность и выложил еще полтысячи. Но блайнды и лимиты неуклонно повышались, минимальная ставка равнялась уже 150 долларам, и он с опозданием понял, что если еще раз выложит деньги, то сможет сыграть всего один кон.

Сейчас он уже не помнил, проиграл или выиграл тот, следующий кон.

– Это вы сидели в машине, врезавшейся в копов, – констатировал Крейн.

– Совершенно верно, – подтвердила азиатка. – И, вне всякого сомнения, меня в этом обвинят, – сказала она Диане. – Свою машину я бросила там, и они видели, как мы убегали. Теперь я не смогу сказать, что ты угрожала мне пистолетом.

Мавранос въехал на третий этаж. Здесь не было свободных мест, и рокот выхлопа заполнял низкое пространство.

– Оззи сказал, что ты умерла, – обратился Крейн к Диане. – Он сказал, что тебя взорвали.

– Чуть не взорвали. А моего несчастного парня действительно убили. – Диана окинула Крейна тяжелым взглядом. – Как Оззи?

– Мне очень жаль… Он погиб.

– Из-за тебя?

В душе Крейна плеснулась скорбь.

– Да.

– Ах…

Ее лицо не выражало никаких эмоций, но по щекам потекли слезы, смешивавшиеся с кровью на подбородке. Никто не проронил ни слова, пока Мавранос не повернул на четвертый этаж.

Крейн наконец-то узнал молодую женщину, которая, судя по всему, управляла такси.

– Мы ведь с вами знакомы, да? – сказал он. – Вы вытащили меня из той перестрелки около «Подковы». Вас зовут…

– Нарди Дин. – Она прижимала ко лбу носовой платок. – Кстати, я забираю назад тот совет, который вам дала – покончить с собой. Теперь вы, такой, какой есть, – самая большая надежда для всех, и я решила принять вашу сторону.

Крейн обвел взглядом трех человек, находившихся вместе с ним в старом несуразном пикапе.

– Значит, мы – команда? – Собственный голос показался ему резким и неестественно бодрым. – А я, значит, вождь, так, что ли? И какого же ты мнения о своем вожде, Диана?

Ее лицо оставалось непроницаемым.

– Я выражаю сдержанное восхищение.

Мавранос повернул руль и завел машину в пустую ячейку; шины звучно взвизгнули на отполированном колесами бетонном полу.

– Нужно поскорее купить краски, – сказал он, – и перекрасить эту таратайку. – Он выключил зажигание. – Ты что-нибудь добыл, Скотт? Такого, чтобы стоило устраивать весь этот… фурор?

– Да. – Крейн разжал кулак и расправил восемь скомканных карт. – Настоящее тело моего отца.

Глава 45 От половинной дозы толку не будет

Крейн заплатил за два смежных номера во «Фламинго» и, прежде чем подняться, купил в сувенирном киоске две подарочные колоды карт.

Устроившись на одной из кроватей в их с Мавраносом комнате, Крейн распечатал колоды и высыпал карты лицом вверх на покрывало.

Мавранос притащил в номер свой ящик-холодильник, а Дин заказала в службе доставки шесть банок «коки».

– Что вы делаете? – спросила она Крейна, положив трубку.

Крейн внимательно сортировал карты.