Последние дни Амвелеха (СИ)

— Айзек ни в чем не виновен! Он хотел принести в Амвелех мир! Поэтому собрал всех. Таково было желание первого архонта, — её голос не снабженный никаким усилителем, как у других, не был услышан. Она возвысила голос, как могла, пропуская предательские нотки страха перед теми, к кому обращалась: — Святейший умер сам, я видела! Они не виновны в том, в чем вы их обвиняете!

Ревекка умирала от ужаса, но пренебрежение со стороны Собрания было тотальным. Её будто не замечали. «Какая глупость. Айзек бы рассмеялся», — подумала она отрешенно, но не могла выдавить даже улыбку.

Архонты ждали решения Сарры.

— Ты знаешь, где он прячется? — высокая и худая как жердь мать Айзека, с правильными чертами лица без тени морщин, посмотрела в её сторону. Ревекка воодушевилась.

— Айзек не прячется. Он отчаялся достучаться до вас и решился на инициацию.

Вопреки ожиданиям, лицо женщины еще больше ожесточилось. Сарра высокомерно кивнула главному жрецу и села на место. Вслед за ней все остальные стали усаживаться. Ривка вздохнула с облегчением, победно обернулась к Руфи, но увидела на лицах только остервенение и… жалость?

— Снятие Азимова запрета!

— Нет!

Ривка закрылась руками и зажмурилась. По Агоре прокатилось эхо её вскрика, она ожидала, что на неё и всех её недолгих друзей обрушится град пуль, но ничего не произошло.

Ривка открыла глаза. Исмэл стоял на своем месте, и тоже казался озадаченным.

— Дулосы! Снятие Азимова запрета! — повторил жрец, но дулосы стояли на месте и доброжелательно мигали. Старейшина потерял терпение и обратился к начальнику гоплитов. — Стратег Исав…

«Мы готовы, Исмэл», — предупредил в шлеме голос Кедра и Исмэл поднял ксифос на стратега, позади дулосов.

— Если вы поднимите на меня оружие, стратег Исав, с вами произойдет то же, что и с сопровождающими эгемона Терраха.

— Стратег Исав, выполняйте приказ, — спокойно сказал тот же архонт. Его нисколько не беспокоили угрозы Исмэла. Они не касались его лично. — В случае сопротивления, мы все даём вам разрешение на ликвидацию.

— Сдавайтесь! — стратег поднял ксифос. — Иначе мы будем вынуждены применить оружие!

— Показательная казнь! Зрелище в духе праотцов, — присвистнул Исмэл, пытаясь оттянуть время. «Кедар, последний отчёт… » Он знал, что пути назад не будет. Исмэл медленно на глазах испуганного стратега опустил ксифос.

— Пять, — сказал он и улыбнулся Исаву. — Четыре…

— Да стреляйте же, стратег! — закричал кто-то из архонтов, но стратег вдруг обернулся назад.

«Нет… погоди, Кедар. Там что-то происходит. Чёрт возьми…»

Не успев отключиться от общей линии связи, Исмэл в сердцах выругался. Происходило нечто странное. Дулосы развернулись к гоплитам и открыли по ним парализующий огонь. Архонты снова повскакивали со своих мест и заговорили все разом, словно надеясь хором обрести власть над взбесившимися машинами. Они замолчали, только когда дулосы расступились, пропуская Терапевта.

— Снятие Азимова запрета, дети мои, — он нежно касался дулосов, мимо которых проходил, стараясь, чтобы ни один не остался без знака внимания.

— Ты! — выкрикнул жрец, ратующий за ликвидацию Исмэла. — Изменник!

Не обращая на внимания архонтов и бормоча что-то себе под нос, Терапевт оглядел ближайшие скамьи в поисках свободного места и, заметив Ривку, пошел по направлению к ней и группе виртов. Глядя на сложенные сзади руки Терапевта, Исмэл усмехнулся и удивленно качнул головой. Этот безумный старик был опаснее всех их противников вместе взятых, но к их огромной удаче, он выбрал их сторону. Причина такого решения оставалась загадкой, но ничуть не беспокоила Исмэла. То был миг его триумфа.

— Вы повинны в геноциде илотов и ереси, — сказал Исмэл, переводя взгляд с одного архонта на другого. — В бесчеловечных опытах на детях, кощунственных экспериментах по выращиванию богов в пробирке… о, да, Терапевт мне всё показал. Вы повинны в преступлениях против человечества и Господина. Наши действия, какими бы жестокими они не казались, были продиктованы не жаждой крови, а необходимостью. Мы, вирты, более шестидесяти восьми процентов населения Амвелеха, хотели быть услышаны. Но ничто не оправдывает ваших преступлений.

Большинство лиц выражали недоумение, но так же там был страх.

— Чушь! Домыслы сумасшедшего! — вскричала Сарра. Она, как и некоторые другие архонты, встала и стремительно двинулась к выходу. Но путь им преградили дулосы. — Это не Собрание, а фарс. Терапевт, убери машины!

— Мы обвиняем жрецов в преступлениях против человечества и Господина, — с удовлетворением повторил Исмэл, глядя как архонты мечутся перед дулосами, в сопровождении которых явились сюда с такой помпой. Они всё ещё старались сохранить достоинство, но выходило это донельзя смехотворно. Увидев что творится перед дверьми, другие вскочившие садились на свои места. Голограммы многократно увеличивали их смятение и испуг.