Читаем Последние дни Венедикта Ерофеева полностью

Галя перед уходом Ерофееву: «Ты помнишь наш уговор на завтра? Сто грамм коньяку за страницу текста». Стало немного не по себе, хотя и сама хочу, чтобы он писал. Но как-то все не так.

Поздно вечером собираюсь уходить. Веничка уже лег спать.

____________

2 апреля

Приехала к Ерофееву с вербой (завтра Вербное воскресенье). На столе – пустая маленькая бутылочка коньяка, а текст Веничкой так и не написан. Полтора часа гуляли. Дошли почти до Коломенского. По возвращении увидели в коридоре ожидающего его Льна. Вручил ему выступление Бродского по случаю присуждения ему Нобелевской премии и свою подборку стихов «Послание», которую собираются опубликовать в Париже. Попросил написать предисловие. Сообщил новости: издательства «Книга» и «Московский рабочий» собираются опубликовать чуть ли не полное собрание сочинений Ерофеева. Вовсю начинают печатать Аксенова, собираются Зиновьева и т. д., и т. д. Пророчит Веничке очень скоро стать миллионером. «Вот только бы выжить!»

У Ерофеева настроение неплохое, верит в свое выздоровление. Сказал, что в августе собирается ехать в Хибины и штурмовать все сопки. Зовет меня с собой. Собрались с ним 3-го поехать в Коломенское, зайти в церковь на службу, погулять в лесу, пропустив даже обед.

Спросила, почему Галя 28-го была так со мной груба? Ответил: «Ну как же! Она ведь Ерофеева! А тут перед мужиками крутится какая-то бабенка».

____________

3 апреля

Приехала в 11 утра. У Вени уже Галя. Пошли втроем гулять в Коломенское. Встретили Светлану и Колю Мельниковых с кучей детей. Мельникова весьма раздраженно отреагировала на принятие Веничкой католичества: «Хорошо, что не обрезался», – сказала она. Галя скоро уехала, а мы еще все вместе зашли в церковь на службу. Фотографировались. Веничка доволен: на целых пять часов он вырвался из больницы.

Вечером звонил мне Коля Мельников. Сказал, что связался с очень хорошим врачом, который обнадежил: облучение очень может помочь. Пожалел, что не взял в Коломенское кинокамеру. Ориентировочно договорились, что в следующую субботу все вместе снова туда отправимся. Про Галю сказал, что у нее двойная роль, но у Вени к ней свои привязанности: он понимает, что никто так с ним не будет возиться, как она.

____________

4 апреля

В больницу не ездила и вечером позвонила Гале. Разговаривала со мной сухо. Под конец обвинила в том, что из-за меня Ерофеев не дописал «Фанни Каплан»: «Надо было беречь его силы, а не ходить по выставкам!» Спросила ее: «Почему же за 13 лет совместной жизни с тобой он написал только “Вальпургиеву ночь”?» Она перешла на крик.


____________

5 апреля

Я у Вени. Галя таинственно вывела меня в коридор. Сообщила, что некий Кривомазов согласился за 100 рублей продать ей пленку с ерофеевским исполнением «Петушков» (ну и знакомые у Венички!).

Веню сегодня облучали. Чувствует себя неплохо. Даже улыбается. Сообщил, что завтра приедет Кривомазов его фотографировать.

Ерофеев верит в выздоровление, а мне страшно: мудрая Луговская сказала мне, что вера в это прямо пропорциональна тяжести заболевания.

Веничка хочет пойти на открывшуюся в «Пушкинском» выставку Сальвадора Дали (очень любит его). Обещаю достать билеты. Долго разговаривали о Набокове. «Когда же ты успела все это прочесть? При мне за столько времени знакомства ты прочитала только два стихотворения Льна».

Вечером Галя по телефону: «Ты что не звонишь?» Сказала, что Давыдов подписал все бумаги и скоро выйдут «Петушки». Поздравила ее. Выясняли отношения. Галя: «Я терпела тебя только для того, чтобы в доме не было тишины, которой я так боюсь».

____________

6 апреля

Застала Веню крепко спящим. Принял четыре таблетки снотворного! Опять сильные боли в голове. Проснувшись, сказал мне, что гонорар, который он получит от Давыдова, положит на сберкнижку, потому что, если умрет, не на что будет хоронить. Веня Гале: «Ты привезла Лиду?» (т. е. вино «Лидия»), Галя, показывая на меня: «ш-ш-ш-ш-ш-ш…» Веня: «Да не скрывай. Наташка ведь своя. Уже давно своя».

____________

7 апреля

Приехала в 7 вечера. У Вени Галя. Самочувствие чуть получше. Никаких новостей. Из отдельных реплик – Ерофеев: «Я никого и ничего не люблю». Галя: «А Наташку свою разве не любишь?» Ерофеев мне по поводу предстоящего моего визита к зубному врачу: «Ты ведь так рада, что не придешь в пятницу и отдохнешь от меня». После ухода Гали: «Почему ты при ней стараешься выглядеть чужой?» – «Как почему, – отвечаю, – чтобы лишний раз не раздражать ее своим присутствием». Сообщил, что с середины апреля его будут отпускать домой на субботу и воскресенье. Жалуется на Галю: «Входит в комнату без стука, а уходя, хлопает дверью, чтобы показать мощь домовладелицы, а ведь я у себя дома такой же хозяин, как и она».

____________

9 апреля

Перейти на страницу:

Все книги серии Биография эпохи

«Всему на этом свете бывает конец…»
«Всему на этом свете бывает конец…»

Новая книга Аллы Демидовой – особенная. Это приглашение в театр, на легендарный спектакль «Вишневый сад», поставленный А.В. Эфросом на Таганке в 1975 году. Об этой постановке говорила вся Москва, билеты на нее раскупались мгновенно. Режиссер ломал стереотипы прежних постановок, воплощал на сцене то, что до него не делал никто. Раневская (Демидова) представала перед зрителем дамой эпохи Серебряного века и тем самым давала возможность увидеть этот классический образ иначе. Она являлась центром спектакля, а ее партнерами были В. Высоцкий и В. Золотухин.То, что показал Эфрос, заставляло людей по-новому взглянуть на Россию, на современное общество, на себя самого. Теперь этот спектакль во всех репетиционных подробностях и своем сценическом завершении можно увидеть и почувствовать со страниц книги. А вот как этого добился автор – тайна большого артиста.

Алла Сергеевна Демидова

Биографии и Мемуары / Театр / Документальное
Последние дни Венедикта Ерофеева
Последние дни Венедикта Ерофеева

Венедикт Ерофеев (1938–1990), автор всем известных произведений «Москва – Петушки», «Записки психопата», «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора» и других, сам становится главным действующим лицом повествования. В последние годы жизни судьба подарила ему, тогда уже неизлечимо больному, встречу с филологом и художником Натальей Шмельковой. Находясь постоянно рядом, она записывала все, что видела и слышала. В итоге получилась уникальная хроника событий, разговоров и самой ауры, которая окружала писателя. Со страниц дневника постоянно слышится афористичная, приправленная добрым юмором речь Венички и звучат голоса его друзей и родных. Перед читателем предстает человек необыкновенной духовной силы, стойкости, жизненной мудрости и в то же время внутренне одинокий и ранимый.

Наталья Александровна Шмелькова

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука