Последние походы Святослава

С этим народом у князя отношения были сложные. Дело в том, что главной проблемой было то, что заключить мир разом со всеми печенежскими ханами не было никакой возможности. Напомню ещё раз, что на эту проблему совершенно справедливо указал В. Н. Татищев, отметив, что «неудобно было их, из-за множества владетелей их, миром успокоить». Святослав мог договориться с несколькими вождями о мире, но другие ханы ждали момента, чтобы нанести удар по Руси. Но что самое плохое, выхода из этой ситуации пока не было никакого, поскольку, чтобы навсегда избавить Русь от печенежской угрозы, нужна была целенаправленная государственная поли гика, а не редкие точечные удары, как в 968 году. Для проведения такой политики Святославу надо было отказаться от дальних походов и сосредоточиться на борьбе со Степью. Но в данный момент это было невозможно, поскольку князь накрепко завяз в балканских делах.

И тем не менее ему удалось договориться с некоторыми из печенежских ханов, которые и привели свою великолепную конницу в Болгарию. В этом вопросе Святослав пошёл по стопам своего отца, который для войны с Империей тоже нанимал степняков. Надо думать, что и сын нанял их на примерно таких же условиях — золото и добыча на вражеской территории. Таким образом, мы наблюдаем, что и киевский князь и Цимисхий готовились к войне очень тщательно. Император видел, какую мощнейшую коалицию сколотил против него Святослав, выводя на бой против Империи русов, венгров, болгар, ляхов и печенегов. И пусть это было довольное рыхлое объединение, а многие болгары пошли в поход без особого энтузиазма, сила тем не менее собралась грозная. Вот тут-то и появилось в ставке Святослава второе посольство базилевса.

* * *

Если Святослав и надеялся услышать от ромеев что-то новое, то этого он не услышал. Император требовал «тотчас dice, без промедления и отговорок, покинуть страну, которая вам отнюдь не принадлежит» (Л. Диакон). Цимисхий четко обозначил свои намерения относительно Болгарии и уже смотрел на неё как на провинцию Империи. Которую надо лишь прийти и занять войсками. Потом посол передал слова Иоанна о том, что между двумя державами уже давно существуют мирные отношения и в случае дальнейшего упрямства Святослава они будут нарушены. «Знайте, что если вы не последуете сему доброму совету, то немы, а вы окажетесь нарушителями заключенного в давние времена мира» (Л. Диакон). Дальше послы стали стращать и пугать князя мощью византийской армии, напоминать о поражении и дальнейшей участи отца Святослава, князя Игоря, а закончили прямой угрозой о том, 41 о подобная участь постигнет и сына. Но князь только посмеялся над этими угрозами, заявив опешившим ромеям, что вскоре он сам поставит свои шатры у стен их столицы. И незачем их базилевсу спешить в Болгарию, он сам придёт к нему. «Зря он по неразумию своему принимает росов за изнеженных баб и тщится запугать нас подобными угрозами, как грудных младенцев, которых стращают всякими пугалами» (Л. Диакон). Святослав был уверен в себе, он чувствовал за собой такую силу, которой ни люди, ни боги противостоять не могут, а потому и пошёл на открытый разрыв с Империей. Разговоры закончились, пора была приступать к делу. Война началась.

* * *

Однако помимо византийских источников сведения об этих переговорах сохранились и в русских летописях, а потому мы сейчас и попробуем их сопоставить. Вот что сообщает об этих судьбоносных событиях Повесть временных лет: «И сказали греки: «Невмоготу нам сопротивляться вам, так возьми с нас дань и на всю свою дружину и скажи, сколько вас, и дадим мы по числу дружинников твоих». Так говорили греки, обманывая русских, ибо греки лживы и до наших дней. И сказал им Святослав: «Нас двадцать тысяч», и прибавил десять тысяч: ибо было русских всего десять тысяч. И выставили греки против Святослава сто тысяч, и не дали дани».