Последние узы смерти

Адер обвела взглядом открывавшуюся с вершины башни землю. Как ни печально, все, к кому она питала что-то похожее на доверие, были здесь. Лехав, Кегеллен и Нира. Религиозный фанатик, королева воров и бессмертная атмани, кое-как сохраняющая рассудок. Трудно многого ждать от таких союзников, но и такие лучше разбежавшегося совета. Адер даже не попыталась удержать беглецов. Горстка людей, собравшихся на этой башне, по крайней мере, готова была драться. Плохо только, что и они не доверяли друг другу.

– Командовать будешь ты, – кивнула она Лехаву. – Лучшего генерала у меня нет.

Кегеллен оттопырила губы:

– Лично я ценю немалые… – она смерила взглядом бедра и грудь воина, – достоинства этого молодого человека, но боюсь, менее благообразные особы могут счесть себя обиженными необходимостью подчиняться его приказам. Как ни прискорбно, в городе множество весьма опасных мужчин и женщин – людей, чья помощь окажется неоценимой против всадников, – однако они не признают ни порядка, ни власти и непривычны к воинской дисциплине. Если я потребую от них отдавать честь и маршировать в ногу, они могут и взбунтоваться.

Адер взглянула на безмятежно улыбающуюся толстуху:

– Чего ты хочешь?

– Хочу? – переспросила Кегеллен, заморгав так, словно была потрясена вопросом.

– Ты торгуешься, и мы обе это понимаем. Так чего ты хочешь?

Лехав, выступив вперед, обратился к Кегеллен:

– Пророчица Интарры не торгуется, как не торгуются императоры Аннура. Я не хуже тебя знаю городское дно, женщина. Я вырос на твоих улицах. – Он обернулся к Адер. – Нам не нужны тысячи убийц и воров, сеющих хаос на укреплениях. Они не воины, а стервятники. Без них нам будет лучше.

Кегеллен подняла брови, но Адер опередила ее ответ.

– Нет, – твердо сказала она, – они нам нужны. Посмотри на стену.

Она указала на уходящие вдаль каменные мостки, на обычную городскую суету по южную сторону и дымящиеся пожарища к северу.

– Всего этого Сыны удержать не смогут. Ты, вероятно, не заметил, но ургулы на севере прорвали фронт всей аннурской армии.

– Только когда ее бросил ил Торнья, – возразил Лехав. – Легионы без него неполноценны.

Адер уставилась на него:

– А мы полноценны? – Она махнула рукой на дымящиеся обломки.

В четверти мили от стены, куда не доставал выстрел из лука, копошились горожане. Адер запретила это приказом, но обеспечить его выполнение не хватало ни времени, ни людей. Если мародеры приближались к стене, солдаты их расстреливали. Вдали они вольны были шарить в руинах, выискивая все, что уцелело.

– На нас смотреть жалко, – уже тише проговорила она. – У нас нет ил Торньи. Кроме тех бойцов, кого мы поставим на эти стены, других не будет, а я не желаю оставлять участок незащищенным из презрения к людям Кегеллен.

– О… – Женщина приложила ладонь к своей полной груди. – Они не мои люди. Я просто толстая медлительная…

– Уволь! – рыкнула на нее Адер. – Кто ты такая, нам известно. Нам нужны все, кого можно собрать на стене. Так чего ты хочешь?

К удивлению Адер, Кегеллен улыбнулась едва ли не с грустью:

– Вы умная женщина, ваше сияние. Но вы молоды. Вам полезно будет запомнить, что вы не так уж хорошо еще знаете жизнь.

Пока Адер хлопала глазами, в паузу ворвалась Нира:

– И какого хрена драного это означает?

Кегеллен не сводила глаз с Адер.

– Это означает, что мне ничего не нужно. Для себя. Я прошу только, чтобы люди, которых я пришлю на стены, могли действовать своими отрядами и на свой лад. Они не привыкли к воинскому строю и воинской дисциплине. Их это убьет – и помешает убивать.

– Это невозможно, – отрезал Лехав.

– Нет, – покачала головой Адер. – Возможно. Будет вот как: я назначила тебя командующим, и как расставить людей Кегеллен, будешь решать ты. Ты установишь им позиции, отдашь приказы и предоставишь исполнять их, как умеют.

– Вы не понимаете, как устроена армия, ваше сияние, – возразил Лехав. – Отдельные соединения в бою перемещаются, прикрывают, поддерживают друг друга.

– Это было бы замечательно, – признала Адер, – если бы только аннурские воры и головорезы составляли цельные подразделения. Но этого нет. Будь у нас три месяца, ты мог бы их обучить, но у нас три дня. Ты поставишь им ясную задачу и позволишь сражаться по-своему.

Солдат поджал губы, однако отсалютовал четко:

– Как скажете, ваше сияние.

Адер обернулась к щурящейся на нее Кегеллен:

– Этого достаточно?

– Я соберу всех, кто способен держать в руках меч, – медленно кивнула аказа.

– Мало, – возразила Адер. – Соберите всех, у кого есть зубы. Всех, кто способен кусаться.

Ответить женщина не успела, потому что внизу поднялся шум. Люди со стены указывали на запад. Потом сердитые возгласы сменились испуганными. Зазвенела по известняку сталь. В суете солдат и каменщиков Адер не сразу нашла глазами причину переполоха.

– Вон там. – Лехав указал пальцем на три фигуры в черном, приближающиеся по гребню стены.

Другую руку он уронил на древко меча. Даже Кегеллен, сложив губы трубочкой, вытянула из-за пояса разукрашенный драгоценностями веер и резким взмахом раскрыла его. Люди в черном еще не подошли на сто шагов, но предосторожность казалась не лишней.