Последние узы смерти

В сущности, Адер предпочла бы так и поступить. Как ни бесись на захвативших Аннур военных, никуда не деться от истины: Ван в предстоящем сражении окажется лучшим командующим, нежели Адер, а может быть, и лучше Лехава. И уж конечно, подход Северной армии давала городу шанс выдержать осаду орды. Однако ургулы были не единственным врагом и даже, если верить Кадену, не самым страшным. Исчезновение ил Торньи подтверждало, что идет и другое противостояние: невидимая большинству война, сражение, которое, возможно, определит не только судьбу двух континентов. Адер не представляла, зачем понадобились ил Торнье Рассветный дворец и Копье, но одно то, что они ему понадобились, было веским поводом не отдавать. Вот только объяснить этого Кегеллен она не могла. Союз союзом, но этой женщине Адер доверяла не больше, чем бешеной собаке.

– Должен быть способ… – снова завела она.

Ее прервал резкий стук в дверь.

Кегеллен нахмурилась:

– Я оставила своим людям самые ясные указания, и все же меня тревожат. – Покачав головой, она отставила вино и подняла себя из кресла. – Если это не парочка юных мужчин, желательно прекрасных собой и безмозглых, лет двадцати – двадцати пяти, я буду весьма раздосадована.

Ее шуточки не избавили Адер от внезапной судороги в животе. Очень давно любые нежданные известия означали только смерть или беду. Ей снова привиделся ужас в светящихся глазах сына. Адер поймала себя на том, что стискивает винный бокал, и удивилась, как он еще не треснул. Пока Кегеллен отворяла дверь, она осторожно отставила вино.

– Что такое, Сериз?

Адер медленно выдохнула. Значит, это не чужие. Просто одна из домашних рабынь.

– Прошу прощения, госпожа, – робко ответили из-за двери. – Записка. Велели передать не откладывая.

– А условные слова передавший записку произнес? – осведомилась Кегеллен.

– Нет, госпожа, но…

– Так она, видно, не такая уж срочная?

– Простите, госпожа, но записка не для вас.

Адер снова затошнило.

– Ах! – Кегеллен протянула руку. – Как интересно.

Пока она закрывала дверь и возвращалась через погреб к столу, Адер пробила дрожь. Письмо было без печати – просто сложено вдвое и перевязано бечевкой. Ничего пугающего на вид, но Адер уставилась на послание, как на ядовитую змею, и взяла не ее, а кубок – покружила в бокале золотистую жидкость и проглотила залпом.

– Ты что, каменная башка, обряд творишь? – не выдержала Нира. – Ну, ты возьмешь эту Кентову бумажонку или так и будем гадать?

Не оглянувшись на старуху, Адер взяла и развернула записку. Быстро просмотрела поспешно набросанные строки, но осмыслила не сразу. Когда она подняла глаза, в груди уже вздымалось облегчение. Ни слова о Санлитуне. Ничего о сыне. Значит, можно еще хоть день верить, что он жив.

Кегеллен искоса глянула на нее:

– Хорошие новости?

– Хорошие новости не приползают на манер побитой собаки, – внимательно разглядывая Адер, проворчала Нира. – Выкладывай, женщина!

Адер медленно перечитала записку. Облегчение уже вытекло из нее, сменившись чем-то холодным и опасным – смутным чувством, балансировавшим на острой грани между ужасом и надеждой.

– Он вернулся, – сказала Адер.

Нира голодным хищником подалась к ней:

– Ил Торнья?

Адер покачала головой:

– Каден. Мой брат. И с ним Тристе.

57

Кеттрал прилетели в Аннур немного за полночь, когда кривое лезвие месяца погрузилось за темный горизонт. Гвенна посадила птиц на тихой площади к югу от северной стены. По сторонам фонтана там стояли два пустых постамента. Статуи кто-то опрокинул и уволок, но вода еще била из трубы, описывала в ночном воздухе искрящуюся дугу и с плеском падала в чашу из песчаника. Огромные птицы, освободившись от ноши, собрались вокруг, снова и снова погружали клювы в воду. Движение выглядело на удивление механическим, но легким.

– Наше расположение, – сообщила Гвенна. – От щедрот императора.

Она одно за другим указывала на здания на краю площади:

– Казарма. Штаб. Амуничник. Лазарет. Склад. Кусочек нашего Гнезда в Аннуре.

Валин изучал взглядом тихие постройки. В окнах ни ламп, ни свечей. Из труб ни струйки дыма. Он прикрыл глаза, ловя шорохи и бормотание спящих. Ни звука.

– Где люди? – спросил он. – Кто здесь жил?

– Чтоб мне лопнуть, если знаю, – мотнула головой Гвенна. – Я сказала твоей сестре, что мне нужно где-то разместиться, она и отвела нам это место.

– Хорошее место, – кивнул Блоха. – Недалеко от поля боя. И достаточно просторно для одновременной посадки.

– Чуть западнее есть площадь побольше, – ответила Гвенна, – но эта ближе к императорскому штабу.

Она указала на север – туда, где в ста шагах дальше по стене поднималась приземистая башня.

– Решила, что стоит согласовать командование. – Гвенна оглянулась на двоих кеттрал, уносивших Ньюта к лазарету. – Ладно, управление и снабжение после обсудим. Вашему крылу нужна врачебная помощь получше той, что мы смогли оказать в поле.

– Ньюту и Сигрид нужна, – сказал Блоха. – Я в порядке.

– Чушь! – рявкнула Гвенна. – У вас и сейчас повязка подмокает.

– Я, Гвенна, знаю свой предел выносливости. Давно в деле.