Последние врата

– За тобой никто не следил, не охотился на тебя и, представь себе, не собирался даже убивать. А заклятие сна тебе ничуть не повредило. В Элрионе здоровый сон… Ты сам вышел на запретную территорию. Место, на котором ты разжег костер, закрыто для всех, кроме жителей древа. Но твой оберег… Редкая вещь. Он действительно надёжно защищал тебя от любой магии. И он оказался много сильнее укрывающего наши владения заклятия. Да-да, – она покивала, заметив недоверие на лице пленника, – ты разжег костер прямо на нашей дозорной стоянке. Стражи, возвращавшиеся с дежурного обхода, просто обязаны были напасть на тебя. Они ведь думали, что ты явился обнаружить Элрион для ваших вершителей. Ничего иного они и не могли предположить. Но твой оберег рассеял сомнения такого рода. Вижу, что ты и тот, кого ты ждал, – всего лишь случайные путники между мирами, оказавшиеся не в то время не в том месте…

– И только поэтому меня не убили?

– Мне твоя смерть ни к чему. В наши края тебя привело не своекорыстье, а рука высшего мага. Мы здесь не проливаем напрасной крови. К тому же молодые и сильные мужчины нужны Элриону. Если бы ты осмотрелся и добровольно…

– Хорошо, я понял, – нетерпеливо и довольно непочтительно перебил Стар. С женщинами, нуждающимися в молодых и сильных мужчинах, он говорил только так. – И что теперь?

Уха вздохнула еще раз.

– Теперь ты можешь подкрепиться. А потом… Я, наверное, должна была бы отпустить тебя. Вижу, ты именно этого ждёшь от меня. Но ты узнал о нас и потому стал опасен. Ты получишь волшебный напиток, забудешь о том, где побывал с того момента, как подошёл к нашему пограничному ручью, и очнешься возле вашего ближайшего поселения. Это единственное, что я могу сделать, чтобы не привлечь к Гряде твоих головорезов и расстаться с тобой без опаски.

– А если я откажусь? – дерзко спросил Стар, выразительно покосившись на кувшинец у изголовья.

Уха пожала плечами.

– Однажды ты все равно захочешь есть или пить, – усмехнулась она. – Отказываться ты сможешь только до этого момента.

– Почему б не сказать прямо, что сумеешь заставить меня?

– Увы, этот напиток нельзя заставить пить – ни магией, ни силой, – неожиданно печально произнесла уха, – будь иначе, сколько запутанных дел мне удалось бы решать без труда… Однако, я терпелива и умею ждать. И у меня есть причины не торопить тебя. – Она помолчала, разглядывая пленника, будто ещё и ещё раз перебирая и взвешивая про себя эти причины. Стар, обычно крайне редко смущавшийся чем-либо, чувствовал себя неловко под этим бесстрастно оценивающим взглядом прекрасных женских глаз. – Всякий старатель, нечаянно забредший на твой двор, нашёл бы только смерть. Не так ли? Моя сестра зарыта в поле, с которого ты ешь… А я, проявляя добрую волю, храню тебе жизнь. У тебя заботливые берегини, витязь. Поверь, у меня не так много редкого питья, чтобы тратить на кого попало. Так что, если ты захочешь вернуться, тебе придется выпить его самому.

Она повернулась и пошла прочь. Стар резко поднялся – ветви деревьев настороженно дёрнулись, по зелени пронесся шелест.

– Отсюда невозможно сбежать, – не оборачиваясь, пропела уха.

– А если не сбежать, а приспичило? – это вырвалось грубее, чем он хотел, прозвучало вызовом.

– Выйди, и любой мужчина укажет тебе нужное место; потом можешь осмотреться, – разрешила она, прежде чем исчезнуть за стволами.

Стар сник. Нет, разгаданной ухой мысли о побеге он не оставил. Но, если кто-то наблюдает за ним, то пусть поверит в его покорность. С самым подавленным видом витязь обошёл живые стены шатра, запрокинув голову, обречённо полюбовался на светло-зеленую даль, такую непохожую на привычный золотой веер лучей, рассекающих глухой сумрак приграничных чащоб. Здесь стволы и их ветви, направленные искусной рукой лесовода, обрамляли идеально круглый зал, причудливо изгибались, то расходясь, то переплетаясь, и уходили ввысь, смыкаясь там тем необычным сквозным шатром, что так поразил его в первые минуты пробуждения. И ветви под ногами действительно были крепки.

Очень скоро до него дошло, что это не лес, а средоточие магии ухов – одно из их легендарных деревьев, разросшееся до невероятных размеров. Теперь было ясно, почему на место обитания этого древа не натыкались случайные путники, почему даже высшие маги до сих пор не обнаружили его. Где оно находилось, Стар себе совершенно не представлял, но зато он прекрасно понял, чтО такое удивительное открытие значит для Мира.

И уж тем более твердо знал, что не может позволить себе забыть столь важное донесение Собору, неосторожно хлебнув из кувшинца.

Из нужника, указанного ему подвернувшимся чухом прямо на выходе из дивного зала, Стар отправился бродить по этому волшебному лесу, нет, по дереву-дворцу, нисколько не таясь сопровождающих его невидимых сторожей, поражаясь и запоминая. Не забывая всем видом своим изображать удручённого пленника.