Последние врата

– Она ещё в день свадьбы пыталась тебя извести, но ей, наверное, какой-нибудь из твоих оберегов помешал…

– То есть как это извести? За что?

Чуха теряла терпение. Что за недомолвки? Разумеется, она за Петулией уже не погонится. Потому что Стару явно ведомо, что означают и отнятые наряды, и та странная грамотка. Сейчас и расскажет. А там Лар поможет попасть в державный терем… Стар неторопливо напился, отставил потный кубок, взял пряник, но зачем-то принялся его крошить, следя за осыпающимися на стол крошками.

– Ты в Порубежье была? Дэла видела?

– Была. Ты ж подорожную смотрел! Только ему-то что было там делать тогда?

– Значит, не видела…

– Ну, конечно, нет. Я там, а вы все здесь. Может, она обиделась, что ты вот у Дэла дружкой был, а я не смогла приехать?

Стар как-то странно посмотрел на неё, смахнул крошки на пол, спросил недоверчиво:

– Ты что же, действительно ничего не знаешь?

– Нет. И откуда? Вот, почитай. Не скрыла от сотника, предложил мне доносить на неё Собору, показала ему и отказалась. Не стану и от тебя скрывать. Может, ты мне это растолкуешь? Что тут у них в день свадьбы стряслось?

– У них? Ничего. Дэла здесь не было, – Стар усмехнулся непониманию на чухином лице, – как и тебя. На Петулии женился я.

Повисло молчание. Конечно, ей нужно было время, чтобы переварить эту новость.

– Мне стоило раньше объясниться с тобой. Но так уж получилось. Поэтому её обиды и подозрения в голову не бери. – Он свернул грамотку, вернул чухе. – Со временем пройдёт, поверь. Я обязательно передам ей, что ты отказалась от предложения Собора. Не сомневайся. Но оберегов не снимай и свидания с ней пока не ищи. Вот те мой добрый совет. От чистого сердца.

– Так это она, значит, из-за тебя со мной так?

Стар отвёл глаза, ответил уклончиво:

– Не знаю. Пожалуй. Но сейчас ей не до того. Правда. Так что всё утрясётся, и увидитесь ещё… Ты лучше о себе расскажи. Как ты витязем стала? У кого училась? Где служишь? Я глазам своим не поверил…

– Обо мне не интересно. Стала и стала. Ты меня при других Яром зови, хорошо? А у кого служить буду, дядя Лар решит. Я отсюда теперь прямиком к нему. При Тереме, наверное. И там моя бывшая рукодельня. Я же ещё золотом шью… А как она меня пыталась извести?

По лесенке торопливо затопали деревянными башмачками, поскреблись в дверь, внесли блюда со снедью, воду для омовения рук, захлопотали. Яромира опять смутилась от непривычного обхождения. Пробормотала:

– Что я сама себе рук не вымою, что ли?..

Стар понял, девок услал. Чтоб скрыть смущение, она, едва опустела светлица, вернулась к занимавшему её вопросу. Стар не отвечал, только потчевал, то расхваливая чурских стряпух, то высовываясь к кому-то в окошко с наказом захватить сундуки из дальней клети под малым крыльцом и синий ларец со свитками из верхних счётных покоев, то рассыпаясь шутливыми речениями о голодном витязе на скудном постое. Наконец, когда она, прервав очередную байку, предположила: "Ты, небось, ей помогал, раз молчишь", – фыркнул:

– Это я-то молчу? Да я вот толком не ем даже – тебя развлекаю. Был бы я маг, я б тебе повторил, как. Ты ведь пироги такие тоже любишь, да? – Он отхватил от громадного пирога с хрусткой корочкой здоровенный кусок, придвинул его чухе, сам вгрызся в оставшуюся часть. – Хорошо, я не маг, из всех премудростей только целение и помню. Да с десяток боевых заклятий. Тех, что попроще. Что довелось к себе приложить…. Не стану я тебе рассказывать, как. Отвяжись. Что тебе, горит – превратиться в уроду какую? Обошлось – забудь. Лучше давай, я тебе, как доедим, мои сотни покажу. Они как раз сегодня к торжествам в столице готовятся…

– Разве их у тебя не одна?

– Ну, так я ж теперь тысяцкий, с ба-альшой дружиной, сам по себе, – он хмыкнул и закончил с непонятной досадой, – первый витязь венценосного дома… Что, не похож?

– Очень похож! Даже лучше Аргуса.

Яромира сказала это искренне, безо всякой задней мысли. Весь Мир знал, кем был для покойной чины держатель Порубежья. Но поставь его для сравнения рядом со Старом сейчас… Разумеется, нынешний законный первый витязь – молодой и красивый муж Петулии – смотрелся куда как привлекательнее и крепче знаменитого мага. Но Стар опять хмыкнул, подумав о чём-то своём, и принялся всматриваться в кубок, будто что важное заметил там на дне. И чуха вдруг почувствовала, как её похвала нечаянно оборачивается скрытой хулой. Такой, на какую и обиду выказывать недостойно…

– Прости, я в речах, как и ты в колдовстве, не шибко сильна. Наверное, я должна была сказать не так. Но ты ведь и без слов знаешь, как хорошо я о тебе думаю.

– Мы все теперь друг о друге мало что знаем. Вернее, совсем ничего не знаем. С неделю по Терему вместе побегали и всё… Кто чем жил эти годы? Стараться хорошо думать друг о друге – это уже немало. Идём, что ли, полёты смотреть? Межгранье их только завтра увидит, а ты – прямо сейчас…

10.

– Вот они, где, голубчики! Нет, ты только посмотри на них… Сидят, объедаются.