Последний аккорд (СИ)

— Твоя старая так ужасна? — спросила Белль.

— Да. Нет, мам, не ужасна. Просто она старая, — ответил Ал. — И ничего не происходит.

— Ох, и сильно же она тебя задела, — тихо произнёс Голд.

— Она? — нахмурилась Белль. — Кто она?

— Ты обещал не говорить!

— Я разве что-то сказал? — искренне удивился Голд.

— Никто меня не задевал, — буркнул Ал.

— Неправда, — отметил Крис. — Ты лжёшь.

— И ты туда же?

— Потому что я тоже не понимаю.

— Я ещё не принял решения, а вы уже накинулись, — Альберт почти обиделся. — Я не знаю, что буду делать через год, но точно знаю, что буду делать сейчас: перестану с вами разговаривать на эту тему. Понятно?

Они с ним согласились и сменили тему, но былое хорошее расположение духа им воскресить не удалось. Ничего не изменилось и после ужина, когда все расползлись в разные стороны в поисках вдохновения. Особенно расстроенной была Белль. Она с трудом скрывала это, когда оказалась втянутой в беседу с Вайолет и Ив. Беседу, от которой умело сбежала Коль и присоединилась к отцу.

— О чём они?

— А ты не слышишь?

— Нет, — Голд не слушал, но догадывался. — Однако, думаю, что твоя мама преувеличивает масштабы возможной трагедии.

— Это про Альберта? Он никуда не уедет, а она сейчас целую эпическую поэму напишет по этому поводу! — фыркнула Коль. — И чего вы всполошились? Мы и так его почти не видим.

— А теперь у него будет повод не встречаться с нами ещё чаще, — мрачно заметил он. — Но я не потому всполошился, Коль. Я просто считаю, что он поступает не так, как хочет на самом деле.

— Значит он так не поступит, потому что это Альберт. Он не сделает то, что для него хуже. Будто ты не знаешь.

— Знаю. Но сейчас склонен считать, что изменились обстоятельства. И он сам.

— Не буду с тобой спорить. А с новостями он мог и подождать.

-Почему? Я хочу все знать сразу.

Коль притихла, потупилась, а когда подняла голову, то с какой-то странной грустью взглянула на него.

— Папа…

— Да?

— Значит, это всё правда? — не верила она. — И ты теперь навсегда просто человек?

— Да.

— И это означает, что однажды ты умрёшь.

— Да. Как самый простой человек, — улыбнулся Голд. — Я состарюсь и умру. Но ты не грусти! Тем более у нас впереди ещё долгие годы. Я надеюсь.

— Я тоже. Просто немного не верится, — вздохнула она. — И мне нужно свыкнуться с мыслью, что однажды мне снова придётся тебя хоронить.

— Так это правильно. Дети рано или поздно должны хоронить родителей, а не наоборот, — ласково сказал Голд. — Поэтому я бы попросил тебя не думать об этом. Я проживу ещё лет сорок и ещё успею тебе наскучить.

— Нет, папа. Ты мне никогда не наскучишь, — она сжала его руку и печально улыбнулась. — Но я понимаю тебя. Я бы думала также на твоём месте.

— Спасибо, Коль, — кивнул Голд и коснулся губами её руки. — Твое мнение для меня особенно важно.

Тем временем Белль и Вайолет ушли, а Ив осталась одна, да ненадолго. Альберт пригласил её на танец и не отстал, когда она ответила отказом.

— Знаешь, пусть катится в Англию! — вдруг прошипела Коль.

— Он не всерьёз! — рассмеялся Голд.

— По поводу него я бы не была так уверена. Его не остановит ни то, что Ив замужем, ни то, что она моя лучшая подруга, — недовольно проворчала дочь, вся сжалась, напружинилась, словно кошка на охоте.

— Ну! Ты так говоришь, будто у него нет ничего святого.

— Потому что в этом плане у него нет ничего святого. Пойду спасать.

— Не надо. Думаю, твоя Ив в состоянии постоять за себя, — сказал Голд, а потом, когда Ив взяла Ала за руку и проследовала к импровизированной площадке для танцев, задумчиво сказал: — Или почти в состоянии.

— Ну, всё! — воскликнула Коль и тут же нашла себе партнера. — О! Генри! Генри!

Генри отпирался, но скоро уступил, не подозревая, что выполняет роль прикрытия в её маленьком шпионском плане. Голд усмехнулся ей вслед, прошёл через дом к террасе, чтобы оккупировать её, и с раздражением заметил, что кто-то его уже опередил. На террасе, облокотившись о перила, стояла Реджина и любовалась океаном. Волосы её блестели при свете звёзд, на шее сияло ожерелье из мелкого серебряного жемчуга, которым также было украшено её шикарное чёрное платье. Чёрный и правда всегда был её цветом.

— А вот и ты! — весело воскликнул Голд. — Всюду тебя искал!

— Лжёшь, мерзавец! — рассмеялась Реджина, оборачиваясь к нему. — Ты просто сбежал ото всех, так же, как и я.

— Все постоянно куда-то убегают, разбредаются по всему дому, а я просто инспектирую.

— Или тебе грустно.

— Я счастлив, — сказал Голд и подошёл к ней. — Почему мне должно быть грустно?

— Я тоже, но тем не менее мне иногда грустно, — возразила она. — Просто потому что наше прошлое сильнее нас самих.

— Мы оставили его в прошлом. Мы оба.

— Боги, чего мы только не творили с тобой! А сейчас все проблемы сводятся к оплате счетов и сломанной посудомойке.

— У тебя сломалась посудомойка?

— Нет. Это просто пример.

— Ну, если тебе совсем скучно, то можно нанять слуг и отдельно заплатить им, чтобы они обращались к тебе «Ваше Величество», — насмешливо предложил Голд.

— Прекрати! — рассмеялась Реджина и легонько толкнула его в плечо.