Последний аккорд (СИ)

По соседству с Хелен сидела прекрасная Вайолет, как всегда закинув ногу на ногу, сложив руки на коленях, выпрямив спину и глядя прямо перед собой. Она была не так проста, как это виделось тем, кто не был с ней знаком: за личиной восторженной открытой женщины пряталась сильная, самодостаточная личность, с которой приходилось считаться. Рядом с ней сидел Генри, невозмутимый и гордый. За последние годы он изменился, стал печальным и чересчур категоричным, но был умнее и даже мудрее, чем прежде. Совсем не тот эксцентричный мальчишка, и, конечно, не тот раздолбай, который не знал, как поступить правильно. Этот Генри знал больше, чем ему требовалось. Всё же, как и у Голда, у Генри были те, кто заставлял его улыбаться, — Бенжамин и Бетани, сейчас чинно притихшие возле своей мамы. Бетани, правда, постоянно поворачивалась к своему кумиру — Реджине. На Реджину Голд смотрел целую минуту, осознавая, насколько она ему небезразлична, а также и то, насколько ему небезразлично её счастье. Он был рад видеть её такой, какой она была сейчас: спокойной, уверенной в том, что у неё есть завтра ещё один хороший день.

Чуть поодаль, за одним столом с Коль, Роландом и маленьким Томми сидела Ив Лоусон. Она присутствовала здесь скорее ради Коль, но Голда не покидало ощущение, что между ними была некая связующая нить, и только Ив знала какая. Добродушный здоровяк Роланд улыбался им. Немногие по-настоящему заслуживали доверие Румпеля, но Роланд его заслужил сполна как верный защитник и спутник жизни самого дорого для него человека. Коль была истинной причиной всех произошедших с ним перемен, всех проявлений человечности. Когда наступит его смертный час, он будет вспоминать именно её лицо, её улыбку, её тёмные глубокие тёплые глаза… Он не любил Белль и своих сыновей меньше, но такой душевной близости у него не было ни с кем и никогда. Сейчас Коль отвлекалась на юного Томаса, но время от времени Голд чувствовал на себе её взгляд и сам часто на неё посматривал.

Совсем близко к ним расположились Адам и Келли. Келли одним своим присутствием поднимала Голду настроение, а Адам… К нему он испытывал нежное, щемящей чувство, тревожную любовь, смешанную со страхом, который только казался забытым. Крис, расслабленный и весёлый, сидел за столиком, предназначенным для них с Белль. Кристоферу он отчего-то доверял сильнее прочих, уверенный, что тот всегда его поймёт. Это не значило, что он готов был поведать сыну о самых кошмарных подробностях своей жизни, но эмоционально они во многом совпадали.

Больше, чем Крис, на него походил только Альберт. Он с удивлением обнаружил это. Альберт часто был где-то далеко, но каждая новая встреча была лишь возвращением к бесконечному разговору между ними. И вот Альберт стоял рядом с ними, готовый произнести речь ради Голда и Белль, поучаствовать в чём-то, к чему он относился с крайней степенью скептицизма. Кивнув им, он вышел на середину и заговорил.

— Всем добрый вечер! — обаятельно улыбнулся Альберт. — Я далеко не оратор и потому плохо понимаю, почему попросили именно меня. Наверное, потому что я самый умный, красивый и бесполезный во всём остальном!

Его тон и нехитрые ужимки вызвали короткие смешки у окружающих.

— Однако я успокаиваю себя тем, что говорить мне придётся недолго, — продолжил он, когда всё стихло. — Сегодня особое событие, начало нового этапа жизни для нашей семьи, которое мои родители решили отметить, обновив свои клятвы спустя 28 лет брака. Это нельзя назвать свадьбой или годовщиной. Это просто праздник ради праздника. Знаете, взаимная любовь мужчины и женщины — одна из вещей, которые я не постиг. И я, наверное, не верил бы в это, если бы не был знаком со многими из вас. А в особенности если бы я не знал своих родителей. Они доказали, что любовь реальна. Доказали это, проходя через множество препятствий, проживая в любви год за годом. Они ссорились, но в итоге всегда шли друг другу навстречу. Они обижали друг друга, но всегда находили силы простить. Они расставались по самым разным причинам и после неизменно находили способ воссоединиться. Их, вероятно, и смерть не разлучит. Я даже уверен, что это так. Но я заболтался, и теперь их очередь краснеть перед вами. А чтобы им было легче это сделать, прошу вас отнестись к этому спокойно и уважительно. Спасибо.

Альберт сделал шаг в сторону, уступая им место в центре. Волнение поутихло, и Голд смог сосредоточиться только на Белль и представить, что вокруг нет никого, кроме них.