Последний аккорд (СИ)

— Подожди! — Белль остановила его, когда он слишком резко попытался снять с неё белье. — Не спеши.

Она сама разделась и притянула его назад. Голд это воспринял и как рекомендацию к дальнейшим действиям, мягко слился с ней и действовал неспешно и осторожно. От чего-то она никак не проявляла своих эмоций и, возможно, ничего не чувствовала, а он хотел, чтобы она что-то чувствовала, что-то испытывала. Он закрыл глаза и просто прислушивался к её дыханию, которое убедило его, что он не совсем прав. Просто разных эмоций было слишком много, а стена всё ещё была здесь и мешала расслабиться и полностью отдаться друг другу. Это он понимал, потому что чувствовал то же. Так продолжаться не могло, и Голд приостановился.

— Что-то не так? — спросила Белль.

По её взгляду он понимал, что ей очень важно, чтобы всё было «так».

— Я люблю тебя, — сказал Голд. — Вот и всё.

— А я тебя люблю, — улыбнулась Белль, подалась вперёд и обхватила его руками. — И я скучала.

Они вернулись к тому, что начали, и стена как-то сама собой развалилась, а неловкость и неуверенность растворились. Завершение наступило быстро и было ярким. Ему хотелось побыть с ней ещё немного. И ему это удалось, когда они лежали друг напротив друга, глядя в глаза друг другу и поддерживая безмолвную незримую связь, возникшую между ними.

— Спасибо, что вернулся, — прошептала Белль и погладила его по щеке.

— Всегда, — ответил Румпель, прижимаясь губами к её мягкой тёплой ладони. — Что дальше?

— А дальше… — задумалась Белль. — Дальше можно принять душ и позавтракать.

— Думаю, я должен тебе завтрак, — улыбался Голд. — Один, как минимум.

— Ох, не заикайся!

После душа Голд честно выполнил обещание насчёт завтрака. По просьбе заинтересованного лица он пёк блинчики, а само заинтересованное лицо наблюдало за процессом, отпуская время от времени дружелюбные комментарии. Совсем скоро к ним присоединился Кристофер, умытый, одетый не по-домашнему, но сонный.

— Что это? — Голд использовал старый добрый фокус с монеткой, найденной за ухом.

— Не смешно. И старо, как мир, — не оценил Крис, перехватывая монетку, и переключил своё внимание на еду. — О, блинчики! Мои любимые!

— Угощайся! — Голд поставил перед сыном полную тарелку. — Что так рано встал? Суббота!

— Встречаюсь с Полом.

— Чем займётесь?

— Не знаю, — Крис налетел на блинчики, как торнадо на Канзас. — Угоним байк. Разрисуем пару стен. Попросим ребят постарше купить нам пива.

Из всего этого самым вероятным было только «разрисуем пару стен».

— А если серьёзно?

— Выставка комиксов в Манхэттенс-Молл, — сдался Крис. — Совершенно бесполезное мероприятие, которое я жду целую неделю.

— Ясно, — усмехнулся Голд. — Денег у тебя достаточно?

— Я выделила ему вчера, — сказала Белль. — Достаточно, поверь.

Крис расправился с завтраком и отказался от добавки.

— У меня всё есть, папа, — сказал он, поднялся из-за стола и подошёл к отцу. — И потому оставь это себе.

Он показал другой фокус с монеткой, легко прокинул её между пальцами, и та упала на ладонь Голда.

— И кто тебя научил? — спросил Голд, заставляя монетку перекатываться между пальцами.

— Адам! — улыбнулся Крис. — Я бы ещё с вами поболтал, но мне пора. Пока, ребят!

С этими словами Крис убежал.

— Ребят?! — возмутился Голд, когда дверь захлопнулась за спиной сына, и повернулся к чересчур радостной жене. — Чего это ты улыбаешься? Ешь давай, пока совсем не остыло.

— Я ем, ем! — поспешно сказала Белль и вернулась к завтраку.

Голд сам отошёл от плиты и сел напротив жены со своей тарелкой.

Быть может, он пересёк много границ, но благодаря Белль и Крису всё же не перешёл недопустимые.

========== Крах ==========

После завтрака Голд решил пройтись. Может, это было не совсем красиво по отношению к собравшимся, но он был уверен, что занятия они себе найдут.

Компанию себе он выбрал обычную — бладхаунда Раффа. Обычно к нему присоединялась Белль, и даже сейчас, зная, что она откажется, он всё же предложил ей.

— Хочу пройтись, пока не слишком жарко, — сказал ей Голд. — Хочешь со мной?

— Очень хочу! — ответила Белль и положила руки ему на грудь, слегка сминая рубашку. — Но не могу сегодня.

— Контроль! — усмехнулся Голд. — Я недолго.

— Недолго! — она поймала его на слове и, будто закрепляя, поцеловала в губы.

— Скажи им, что я не от них сбежал.

— Думаю, они поймут и без слов, зная, как ты не любишь шумные сборища.

— Сегодня не избежать, — заметил Голд, сжимая её руки. — Но я обещаю быть милым.

— Я не сомневаюсь, — ласково улыбнулась Белль. — Ну, иди. Скорее вернёшься.

Он кивнул ей, неохотно выпустил её руки, пристегнул поводок к ошейнику бладхаунда и ушёл.

Покинув свой участок, Голд вышел на узкую улочку, проложенную между такими же домиками, как у них, к длинному и широкому пляжу. Раньше пляж был еще шире, пока на нём не построили ещё один ряд домов, включая тот, что был у Голдов. Румпель никогда не купил бы этот дом сам, а теперь был рад приезжать сюда каждое лето. Пока это было только второе лето.