Последний амулет Блаватской

Людмила закрыла дверь квартиры почти перед самым носом Серафимы. Даже не сказала до свидания. Серафима подумала, что женщине просто поскорее хотелось остаться одной.

На другое утро в гостинице она услышала, как у стойки администратор и горничная что-то увлеченно обсуждают. Она услышала слово «пожар», «несчастная женщина», «недавно дочь погибла»… Серафима рванула вперед.

– А что случилось?

Горничная, которую звали Ольга, затараторила, размахивая тряпкой в руках.

– Пожар ночью был. Женщина в своей квартире сгорела. Выпила спиртное, потом стала курить. Уснула… Ну и загорелось все…

– Кто это? – спросила Серафима пересохшими губами.

– Людмила Розова, – покачала головой Ольга. – Сгорела во сне.

– Она курила? Я не заметила, – вырвалось у Серафимы.

Две женщины с подозрением посмотрели на нее.

– Просто я пару раз сталкивалась с ней…

Серафима отошла и задумалась. Происходящее все больше и больше не нравилось ей.

Беги отсюда, сказал ей внутренний голос. Беги, пока не стало поздно.

Она набрала Аристарха.

– Да! – рявкнул он.

– Это Серафима Васильева.

– Вы что-то хотите мне сказать?

– Я только что узнала о смерти Людмилы Розовой.

– Я в курсе. У вас есть какие-то данные по этому делу?

– Я вчера ходила с ней на кладбище.

– За вами заехать или вы сами придете к нам в полицию?

– Сама.

– Тогда ждем.

На этот раз Аристарх Петрович был крайне неприветлив. Он кивнул Серафиме и спросил:

– А вы всегда ищете приключений себе на голову? Или это у вас семейное? Так сказать, передается по наследству?

– Ну что вы… – Серафима развела руками. – Всего лишь стечение обстоятельств. Не более того.

– Стечение? – хмыкнул Аристарх. – Не успела Розова обнаружить убитого Матвея Козлова, как… – Он посерьезнел. – Получается, что вы последняя, кто видел Розову в живых?

Только что этот факт дошел до Серафимы. Ее начала бить крупная дрожь.

Лабезников оценил ее состояние.

– Сейчас вам принесут чай.

Он позвонил по телефону, и вскоре Надежда Сипягина принесла ей на тарелке стакан крепкого чая.

– Спасибо, – выдавила Серафима.

– Наша свидетельница. Судя по всему, последняя, кто видел Розову в живых. Надя, останься, – попросил Аристарх. – С тобой как-то легче…

Сипягина села. Сегодня лицо ее было осунувшимся. Под глазами темные круги.

– Рассказывайте по порядку.

Серафима изложила все, что знала. Пока она рассказывала, Лабезников постукивал карандашом по столу.

– Значит, она вела себя как обычно… не была встревожена или напугана?

– Она мне показалась словно отсутствующей…

– Это понятно. Она, к сожалению, стала такой после смерти дочери. Вы не заметили ничего странного или необычного?

– Нет.

– А ваше предложение сопровождать ее она восприняла нормально?

– Да.

– Зачем вы к ней пришли?

На этот вопрос было ответить труднее всего.

– Э… я хотела расспросить ее про Матвея Козлова.

Брови Аристарха Петровича взлетели вверх.

– Что именно?

– Как она его обнаружила, и вообще… – Серафима замолчала.

– Так-так. Вы следователь?

Серафима молчала.

– Нет, – ответил за нее Лабезников. – Так какого черта вы все время лезете не в свое дело и путаетесь под ногами? – взорвался он.

– Аристарх, потише, – сказала Надежда Константиновна.

В комнату заглянули.

– Аристарх Петрович, можно вас на минутку?

Это была симпатичная блондинка с ярко накрашенными губами.

– Сейчас, – хмуро бросил он.

Оставшись наедине с Сипягиной, Серафима проговорила:

– Я все понимаю. Но мне хотелось самой до всего докопаться. Тем более что в ход следствия никто меня посвящать не собирался.

– Естественно, – кивнула Сипягина. – Но ваше положение…

Она не успела договорить, как Аристарх снова оказался в комнате.

– Значит, вы решили проводить самостоятельное расследование гибели Козлова? А мы, стало быть, как бы ни при чем. Даром свой хлеб едим. Тут недавно один блогер написал, что всю полицию распустить надо… Ликвидировать организацию. Тоже мне умник! Тогда на улицы выйти будет нельзя. Некоторым лишь бы языком молоть. А ответственности за свои слова – ноль…

Серафима виновато молчала.

– И что интересного вам сообщила Розова?

– Собственно говоря, ничего… то, что она шла туда, к руинам усадьбы, и увидела на холме Матвея…

– Обратно вы довели ее до квартиры?

– Да.

Серафима вспомнила какую-то смутную тень, которая метнулась от противоположной стены, когда она вышла на улицу. Значит ли это, что за ними следили? Или ей показалось? То же самое было, когда они шли на кладбище. Но возможно, у нее нервы ходуном ходят, поэтому и мерещится разное…

– Да… я еще хотела сказать вам одну вещь. Мне показалось, что за нами следили.

– Следили или показалось?

Серафиме послышался легкий смешок Надежды Сипягиной.

– Я не могу ничего утверждать определенно, но все же было ощущение, что кто-то наблюдает.

– Что-то еще хотите добавить?

– Нет.

Серафима подумала, что красочное описание тела в лучах заката можно опустить, это было бы слишком… кощунственным. Но что взять с бедной матери, у которой после смерти дочери поехала крыша?

– А что с делом о смерти Матвея? – набралась храбрости Серафима. – Есть какие-то данные?