Последний дар жреца

— Не думаю. В начале работы я с ним говорил. Он не смог толком объяснить мне, что это за предмет. Лично я полагаю, что это священный сосуд, который бог возвращает жрецу. Уж не знаю, по какой причине...

— А в том, что именно бог Тот дарит этот предмет, не может быть какого-то смысла?

Пенеб кивнул.

— Для маленького необразованного раба голова у тебя работает не так уж и плохо. Бог Тот никогда не появляется на фресках случайно. Ты знаешь не хуже меня, что он покровитель волшебников, врачей и писцов... Ну а еще он, конечно же, управляет временем и может как угодно менять порядок дней и ход сезонов. Правда, это мало что разъясняет в нашем вопросе... Но мне нравится, что у тебя пытливый ум. Пошли, — добавил он вдруг, выпрямляясь. — Здесь я закончил. Надо сказать художникам, что теперь их черед.

Сэмюел на ватных ногах последовал за мастером. «Бог Тот управляет временем, — повторял он про себя. — Меняет порядок дней и ход сезонов!»

7      ДВОРЕЦ МИЛЛИОНОВ ЛЕТ

Проведя несколько дней в доме Пенеба, Сэм стал чувствовать себя так, будто приехал в чужую страну изучать язык. Многие его друзья отправлялись в Европу на каникулы, чтобы подтянуть немецкий или итальянский (а на самом деле — общаться с девушками и слушать музыку). Так почему бы и не Египет вместо Германии или Италии? С той лишь разницей, что семья, принимавшая у себя иностранного школьника Сэма, жила за три или четыре тысячи лет до него...

Несмотря на гигантскую временную пропасть, иностранная семья была очень мила. Нут, жена Пенеба, относилась к Сэму как к любимому племяннику и ни о чём не спрашивала. В первый вечер она попросила двоих своих сыновей, Диду и Биату, у которых только и было дел, что носиться повсюду и хохотать, помочь Сэму умыться в маленьком бассейне в глубине сада. После этого она приготовила ему ужин из сушеной рыбы с рубленым огурцом и луком, винограда и медовых лепешек — угощение гораздо более удобоваримое, чем на Айоне. Чтобы уложить гостя спать, Нут постелила рогожку прямо под открытым небом, на крыше дома. Воздух был теплый и дышал ароматами — Сэмюел не высыпался так хорошо с тех пор, как покинул собственную спальню. Словом, и условия размещения, и радушие хозяев были безупречны.

А вот в отношении развлечений службе, организовавшей этот языковой обмен, фантазии явно не хватило. За каждым жителем городка Сет-Маат[18] зорко следили меджаи — представители местной полиции. Из-за того, что все здешние мужчины трудились над оформлением царских гробниц, они фактически были лишены свободы передвижения: в управлении гробниц опасались, как бы мастера не выдали грабителям ценную информацию о сокровищах... В связи с этим жители города если и выходили за его пределы, то только для того, чтобы отправиться на стройку. В их распоряжении были даже специальные работники, обязанные выполнять за них задачи, требующие выхода во внешний мир: ловить рыбу, ходить на рынок, приносить воду, стирать белье и так далее. Таким образом, жители Сет-Маата общались только между собой, ходили друг к другу в гости, устраивали праздники с песнями и танцами и даже соревнования по игре в какие-то особенные шашки[19], в которых Сэм ничего не понимал. Диду и Биату тщетно пытались объяснить ему правила, но его фишки непременно оказывались съедены на пятом или шестом ходу, и оба ребенка при виде этого каждый раз чуть не умирали со смеху.

В итоге за всё время своего пребывания в Египте Сэмюелу довелось только один раз выбраться на экскурсию. Как-то утром, очень рано, когда Пенеб уже ушел на стройку, Нут пришла его будить.

— Сем, хочешь поехать со мной на рынок в Фивы?

— В Фивы?!

— Я знаю меджаев, которые сегодня стоят на страже, они нас пропустят.

Сэм не заставил себя упрашивать: рынок означает покупки, покупки означают деньги, а деньги — это монеты. Ну а монеты — это...

Он нацепил набедренную повязку, которую ему выдала Нут, и ждал, пока она приготовит две корзины. В сопровождении Диду и Биату они пересекли городские ворота, сунув двум стражникам пакет медовых лепешек. Оказавшись за городской стеной, они отправились к причалу, там сели в длинную гребную лодку и переправились на другой берег Нила, движение на котором было ничуть не менее оживленным, чем на городском шоссе воскресным вечером. Сет-Маат располагался на западном берегу реки, известном как берег мертвых: за исключением городка мастеров, там находились сплошь гигантские храмы, возведенные в честь фараонов, и в недрах каменных склонов были высечены гробницы. А вот с пирамидами Сэму не повезло: Пенеб рассказал ему, что пирамид давным-давно никто не строит — слишком дорого! — да и вообще в их местности их отродясь не было. Еще один минус организации, занимающейся каникулами по обмену...