Последний дар жреца

— Судя по тому, что там написано, — продолжала Лили, — Влад Цепеш не был никаким вампиром. Но это был очень жестокий тип, который обожал убивать людей и без зазрения совести кромсал всех своих врагов. Отсюда и репутация.

Сэмюел почувствовал, что дрожит.

— Когда я открыл Книгу времени, — пробормотал он, — там было написано: «Преступления и наказания в эпоху правления Влада Цепеша». Ты думаешь... Думаешь, папа отправился туда?

Лили ответила не сразу, но ее молчание было красноречиво.

— Есть одна неприятность, — наконец сказала она. — Со времени твоего возвращения в книге ничего не изменилось.

— В смысле?

— Ну, если бы твой папа сменил эпоху, Книга нас бы, наверное, об этом известила — в ней появилась бы новая глава.

Сэм произнес бесцветным голосом:

— То есть ты думаешь, что он там застрял?

— Вообще-то... Вообще-то такое могло произойти. Ты не помнишь, что еще было на том развороте, кроме заголовка?

— Очень смутно... — признался Сэм, изо всех сил напрягая память. — Я же не мог предположить, что это так важно! Речь шла о разных пытках и о преступниках, но...

— А картинок никаких не было?

— А, подожди-ка, да, были! Ты спросила — и я вспомнил: там была гравюра с изображением какого-то замка, что ли... Да, точно, и еще дорога, которая петляла и вела к замку!

— Значит, твой папа — там, — произнесла Лили мрачным голосом.

— В плену у Влада Цепеша?

— Велика вероятность, что да.

Сэмюел почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы, и в отчаянии швырнул брошюру на подушку.

— Значит, мы пошли по ложному следу! С чего бы папе вдруг попадать в плен к этому... к этому Дракуле! К тому же вдруг Книга времени здесь, в моей комнате, не работает и ее надо было оставить рядом с Камнем?

Тут Сэм заметил на кровати мобильный телефон Лили, и ему в голову пришла одна мысль. Гнев тут же сняло как рукой.

— Макс! Макс наверняка что-нибудь знает!

— Макс?

— Наш сосед, живет недалеко от книжной лавки. Отец звонил ему перед тем, как пропал. Что если он рассказал ему про свои планы? Или оставил какую-нибудь подсказку... Надо пойти и с ним поговорить. Заодно заглянем в подвал и проверим: вдруг там Книга времени покажет что-нибудь другое.

Сэмюел вскочил и решительно схватил Лили за руку.

— Пошли!

— А... как же мои танцы?

— Лили, ты мне нужна! Мой папа в беде!

Улица Барнбойм была такой же оживленной и радостной, как во все прочие дни: ни машин, ни прохожих, ни даже какого-нибудь одинокого кота. Сэмюел в третий раз надавил на кнопку звонка и долго ее не отпускал.

— Дядя Макс! Дядя Ма-а-а-акс!

— Может, его нет дома? — предположила Лили.

— Да конечно! Просто он глухой, как пробка! Дядя Ма-а-а-акс!

Наконец дверь открылась, и на пороге появился Макс в потертом домашнем халате, с всклокоченными усами и сонным взглядом.

— Сэмюел Фолкнер, выкатись-покатись! А это что за девица?

— Это Лили, дядя Макс. Папина племянница.

— Старая жеманница? — переспросил глухой Макс. — Ну что ты, дружище, она совсем еще юная!

— Нет, не жеманница, а папина племянница, — поправил его Сэм.

— Кривляется? Нет-нет, не наговаривай на бедную девочку, очень хорошее лицо... А как ее зовут?

— ЛИЛИ! — Сэм заорал так громко, что стал совершенно красный.

— Лили! Прекрасное имя, Лили. Только орать не надо, я не глухой! Выпьете чего-нибудь, чтобы отметить знакомство?

Они последовали за Максом в кухню, где, похоже, ничего не менялось как минимум сорок лет: стол и стулья из пластика, белый холодильник округлой формы, мойка с медным краном и отбитой эмалью, коллекция тарелок на стенах (такие дают в награду за покупку определенного количества литров бензина на автозаправке), а на полках буфета — потускневшие пластмассовые овощи.

— «Фрешш!» подойдет?

Этот неловкий момент наступал всякий раз, когда Сэм приходил в гости к Максу. Вероятно, лет двадцать тому назад сосед купил несколько ящиков лимонада «Фрешш!». С тех пор данная марка благополучно исчезла с полок магазинов, и Макс, видимо, остался единственным в мире обладателем редкого напитка — все эти годы он с маниакальным рвением норовил напоить им гостей! Особенно неприятно было то, что сам-то он к шипучке не притрагивался. «Лучше плесну себе немного виски, — говорил он. — Газировка — это не по мне!» Вот только весь газ из «Фрешш!» с 1987-го успел выветриться. Ну и поскольку, кроме Сэма, никакие другие дети к Максу не заглядывали...

Макс вынул из буфета три стакана и поставил их на стол.

— А я, пожалуй, выпью немного виски, — рассудил он вслух. — Газировка — это как-то...

Он щедро плеснул гостям желтой жидкости, в которой плавал кристаллизовавшийся сахар. Сэмюел подал Лили знак, что лимонад можно не пить, а только делать вид, что пьешь.

— Ну что, Сэмюел, лавка всё закрыта, да? Отец еще не вернулся из отпуска?

— Вообще-то, дядя Макс, мы как раз об этом пришли с вами поговорить. От папы нет вестей уже тринадцать дней.

— Никаких гостей? Уже тринадцать дней? Это, мой мальчик, достаточно неприятно, но я не вижу здесь никакой связи с твоим отцом!

— ОН ПРОПАЛ! ЕГО НЕТ УЖЕ ТРИНАДЦАТЬ ДНЕЙ! — заорал Сэм. — ПОЭТОМУ МЫ И ПРИШЛИ К ВАМ!