Последний довод королей

— Несчастные объедки.

— Сгнившие стебли.

— Я не стал бы слишком сильно переживать. — Глокта вздохнул. — Вы всё ещё молоды, умны, и довольно красивы.

— Да уж, грандиозная похвала.

— У вас на месте все зубы и обе ноги. Примечательное преимущество по сравнению с некоторыми из нас. Я не сомневаюсь, что вскоре вы отыщете какого-нибудь высокородного идиота и заманите в ловушку, невелика беда.

Она отвернулась от него, сгорбила плечи и, как он понял, прикусила губу. Он поморщился и поднял руку, чтобы положить ей на плечо… Ту же руку, которая порезала на кусочки пальцы Сеппа дан Тойфеля, которая оторвала соски с груди инквизитора Харкера, которая разрубила на куски одного посланника гурков и прижигала другого, которая отправила невинного человека гнить в Инглию, и так далее, и тому подобное… Он отдёрнул руку и уронил её. Уж лучше выплакать все слёзы мира, чем тебя коснётся эта рука. Утешение приходит из других источников и течёт в другом направлении. Он хмуро посмотрел на площадь и оставил Арди её несчастью.

Толпа продолжала радостно кричать.

Разумеется, это было великолепное событие. Ни одного усилия и ни одной монеты не было потрачено впустую. Джезаль не удивился бы, узнав, что собралось пять сотен гостей, из которых он лично хоть в какой-то степени знал не больше дюжины. Лорды и леди Союза. Великие люди Закрытого и Открытого советов. Самые богатые и самые влиятельные красовались изысканными одеждами и манерами.

Палата Зеркал идеально подходила для этого события. Самое впечатляющее помещение во всём дворце — огромная, как поле битвы, палата казалась ещё больше из-за огромных зеркал, покрывавших каждую стену и создававших сбивающее с толку впечатление дюжины других великолепных свадеб в дюжине других соседних танцевальных залов. Многочисленные свечи мерцали и покачивались на столах, в подсвечниках, и в хрустальных канделябрах высоко вверху. Их мягкий свет освещал серебро, блестел на драгоценностях гостей, отражался от тёмных стен, тускло мерцал вдалеке: миллионы точек света, словно звёзды в тёмном ночном небе. Дюжина лучших музыкантов Союза играла нежную и чарующую музыку, которая смешивалась с довольной болтовнёй, звоном старых монет и новых столовых приборов.

Это было радостное торжество. Неповторимый вечер. Для гостей.

Для Джезаля это было чем-то другим, и он не понимал, чем. Он сидел за позолоченным столом, рядом с королевой, и на них двоих приходилось по десять раболепных слуг. Они сидели на виду у всех собравшихся, словно были парой ценных экспонатов в зоопарке. Джезаль сидел в тумане неловкости, в похожем на сон молчании, и время от времени вздрагивал, словно больной кролик, когда напудренный лакей ставил перед ним овощи. Тереза сидела справа от него, изредка изящно накалывала крошечный кусочек на вилку, поднимала его, жевала и глотала с элегантной точностью. Джезаль никогда и не предполагал, что можно есть прекрасно. Теперь он осознал свою ошибку.

Он почти не помнил звенящих слов верховного судьи, которые, как он полагал, связали их двоих безвозвратно. Что-то насчет любви и безопасности государства, как он смутно припоминал. Но он видел кольцо, которое онемело передал Терезе в Круге Лордов, и огромный кроваво-красный камень теперь блестел на её длинном среднем пальце. Джезаль прожевал кусочек прекраснейшего мяса, и на вкус ему оно было, как грязь. Они стали мужем и женой.

Теперь он понимал, что Байяз был прав, как всегда. Люди страстно стремятся к чему-то намного выше себя. Может, и не все получили короля, о котором просили, но никто не мог бы отрицать, что Тереза была именно такой, какой должна быть настоящая королева. Сама мысль о том, что на этом золочёном стуле сидела бы Арди Вест, казалась абсурдной. Но всё же, когда эта мысль возникала, Джезаль чувствовал острую боль вины, за которой сразу следовала острая боль печали. Как грустно, что у него нет никого, с кем можно поговорить. Он мучительно вздохнул. Если он собирался провести жизнь с этой женщиной, то им придётся разговаривать. И он полагал, что чем скорее они начнут, тем лучше.

— Я слышал, что Талин… очень красивый город.

— Действительно, — сказала она строго согласно этикету, — но в Адуе тоже есть на что посмотреть. — Она помедлила и безнадёжно посмотрела на свою тарелку.

Джезаль прочистил горло.

— Несколько… трудно привыкнуть. — Он отважился слегка улыбнуться.

Она удивлённо моргнула и осмотрела помещение.

— Так и есть.

— Вы танцуете?

Она без малейшего видимого движения плеч повернула к нему голову и посмотрела на него.

— Немного.

Он отодвинул свой стул и встал.

— Тогда потанцуем, ваше величество?

— Как пожелаете, ваше величество.