Последний довод королей

В солнечных лучах блеснул топор — яркая дуга, словно убывающая луна, а Девять Смертей скользнул под ней и отопнул человека прочь тяжёлым сапогом. Тот поднял щит, но двуручный меч расколол нарисованное на нём дерево, и деревяшку, и руку под ней, и вскрыл кольчугу, словно это была всего лишь паутина, и взрезал живот, как мешок с сердитыми змеями.

Какой-то мальчик съёжился и уползал прочь на спине, вцепившись в огромный щит и в топор, которые были слишком велики для него. Девять Смертей посмеялся над его страхом, оскалив яркие зубы и улыбаясь. Кажется, высокий голосок молил о пощаде, но Девять Смертей его почти не слышал. Меч взметнулся, расколол огромный щит и маленькое тельце; кровь брызнула на грязь, на камень и на поражённые лица смотревших людей.

— Хорошо, — сказал Девять Смертей и продемонстрировал свою окровавленную улыбку. Он — Великий Уравнитель. Мужчина или женщина, молодой или старый — отношение ко всем одинаковое. В этом была жестокая красота, жуткая симметрия, идеальное правосудие. Нельзя было ни убежать, ни оправдаться. Он пошёл вперёд — выше, чем горы — и люди шарахались в стороны, бормотали и разбегались перед ним. Круг щитов, нарисованных знаков — цветущих деревьев, журчащей воды и рычащих лиц.

Их слова щекотали его уши.

— Это он.

— Девятипалый.

— Девять Смертей!

Круг страха, с ним в центре, и они правильно делали, что боялись.

Их смерти были уже начертаны сладкой кровью на суровой земле. Их смерти шептали жужжанием мух на трупах перед стеной. Их смерти отпечатались на лицах, летели на ветре, были заключены в изломанной линии между горами и небом. Мертвецы, все они.

— Кто следующий в грязь? — прошептал он.

Вперёд вышел отважный карл со свёрнутой кольцами змеёй на щите. Прежде чем он успел хотя бы поднять копьё, меч Девяти Смертей описал огромный круг, над щитом и под нижним краем его шлема. Кончик клинка вырвал челюсть из головы карла, врезался в плечо следующего человека, глубоко вгрызся в грудь и уронил того на землю; кровь полетела из безмолвного рта. Замаячил очередной человек — и меч обрушился на него, как падающая звезда, сокрушил шлем, и череп под ним, до самого рта. Тело упало на спину и заплясало весёлую джигу в грязи.

— Танцуй! — расхохотался Девять Смертей, и меч закрутился вокруг него. Он заполнил воздух кровью, сломанным оружием и частями людей, и все эти хорошие вещи писали тайные буквы, описывали священные узоры, которые лишь он мог увидеть и понять. Клинки кололи, царапали и впивались в него, но они ничего не значили. За каждую царапину на его горящей коже он отплатил сторицей. Девять Смертей хохотал, и ветер, и огонь, и лица на щитах хохотали вместе с ним, и никак не могли остановиться.

Он стал бурей в Высокогорье — его голос был грозен, как гром, а рука быстра, смертоносна и безжалостна, как молния. Он вколотил меч в живот человеку, вырвал обратно и навершием размозжил другому челюсть. Свободной рукой вырвал копьё и швырнул его в шею третьему, и, проходя мимо, прорубил на боку карла зияющую рану. Он кружился, вертелся, катался, опьянённый до головокружения, плюясь огнём и смехом. Он выковал вокруг себя новый круг. Круг шириной в меч гиганта. Круг, в котором мир принадлежал ему.

Враги скрылись за пределы этого круга, отпрянули от него, переполненные страхом. Они его знали, он видел это по их лицам. Они слышали слухи о том, как он работает, и теперь он преподал им кровавый урок, и они познали его истину, и он улыбался, видя их просветление. Передний из них поднял раскрытую ладонь, наклонился и положил топор на землю.

— Ты прощён, — прошептал Девять Смертей, и со стуком бросил свой меч в грязь. Потом он бросился вперёд, схватил человека за горло и поднял обеими руками в воздух. Тот бился, пинался и сопротивлялся, но красная хватка Девяти Смертей была подобна расширяющемуся льду, что разрывает сами кости земли.

— Ты прощён! — Его руки были сделаны из железа, и большие пальцы погружались всё глубже и глубже в шею человека, пока из-под них не полилась кровь. Девять Смертей поднял дёргающийся труп на вытянутых руках и держал, пока тот не затих. Отбросил его, и труп упал в грязь, и переворачивался снова и снова, очень радуя Девять Смертей.

— Прощён… — Он прошёл к светлой арке через отпрянувшую от страха толпу. Они пятились, словно овцы от волка, оставляя грязный проход, усеянный брошенными щитами и оружием. За аркой под солнцем по пыльной долине мчались всадники в блестящих доспехах. Их мечи мелькали, поднимаясь и опускаясь, гоняя туда-сюда бегущие фигуры. Они мчались под высокими штандартами, которые мягко покачивались на ветру. Он стоял в этих разбитых воротах, с расщеплёнными створками под сапогами. Вокруг валялись разбросанные трупы его друзей и врагов, и он услышал, как люди радуются победе.

И Логен закрыл глаза и вздохнул.

Слишком много хозяев