Последний довод королей

— И нет. Это надо немедленно отозвать. — Он протянул руку и взял печать — её деревянная ручка была отполирована от долгого использования — и осторожно покачал по подставке с красными чернилами. Она ударила по бумаге с тревожной бесповоротностью. И что мы можем предположить — жизнь какого-то торговца расплющилась под этой печатью? Это разруха и отчаяние, так беспечно организованные? Жёны и дети, выгнанные на улицу? Не видно крови, не слышно криков, но всё же люди уничтожаются так же совершенно, как в Доме Вопросов, и с минимальными усилиями.

Глокта следил взглядом за клерком, спешившим прочь с документами. Или это всего лишь отклонённая квитанция на десять мелких монет? Кто знает? Дверь тихо затворилась и аккуратно захлопнулась с тихим щелчком.

Мофис помедлил, аккуратно располагая перо на краю стола, и посмотрел на Глокту.

— Я поистине признателен, что вы так быстро ответили.

Глокта фыркнул.

— Тон вашего письма, кажется, не позволял задержек. — Он поморщился, двумя руками поднимая ноющую ногу, и опустил грязный сапог на соседний стул. — Надеюсь, вы отплатите мне той же монетой и перейдёте прямо к делу. Я крайне занят. — Мне нужно уничтожить мага, усмирить короля и, если мне не удастся выполнить того или другого, меня ждет неотложная встреча, на которой мне перережут горло и выбросят в море.

Лицо Мофиса даже не дрогнуло.

— И снова оказалось, что мои руководители недовольны направлением ваших расследований.

Неужели?

— Ваши руководители — люди с глубокими кошельками и скудным терпением. Что на этот раз задело их тонкие чувства?

— Ваше расследование родословной нашего нового короля, его августейшего величества Джезаля Первого. — Глокта почувствовал, как дёрнулся глаз, и прижал к нему руку, кисло облизывая дёсны. — А конкретно ваши запросы о личности Карми дан Рот, об обстоятельствах её безвременной кончины и о близости её дружбы с нашим предыдущим королём, Гуславом Пятым. Как по-вашему, я перешёл достаточно близко к делу?

На самом деле даже немного ближе, чем мне бы хотелось.

— Эти запросы ещё даже почти не начались. Я удивлён, что ваши руководители так хорошо информированы. Они черпают информацию из хрустального шара, или из волшебного зеркала? — Или от кого-то из Дома Вопросов, кто любит поболтать? Или быть может даже от кого-то, кто ещё ближе ко мне?

Мофис выдохнул, или по крайней мере позволил воздуху вылететь изо рта.

— Я же говорил вам: стоит предполагать, что они знают всё. Вы поймёте, что это не преувеличение, особенно если попробуете их обмануть. Я категорически не рекомендую вам так поступать.

— Поверьте мне, — пробормотал Глокта, плотно сжав губы, — что мне вовсе не интересно происхождение короля, но этого потребовал его преосвященство, и страстно жаждет получить отчёт о моих успехах. Что мне сказать ему?

Мофис с сочувствием уставился на него в ответ. С таким же сочувствием, какое один камень может испытывать к другому.

— Моих нанимателей не волнует, что вы ему скажете, если вы им подчинитесь. Я понимаю, что вы находитесь в трудном положении. Но, говоря прямо, наставник, я не вижу выбора для вас. Полагаю, вы могли бы пойти к архилектору и изложить ему историю нашего участия. Дар, полученный вами от моих нанимателей, обстоятельства, при которых он был получен, то, что вы за это уже для нас сделали. Быть может, его преосвященство больше склонен прощать служение двум господам, чем кажется.

— Хм, — фыркнул Глокта. Если бы я не знал, что к чему, то мог бы принять это за шутку. Его преосвященство склонен прощать менее чем скорпион, и мы оба это знаем.

— Или вы могли бы исполнить свои обязанности перед моими нанимателями в соответствии с их требованиями.

— Когда я подписывал проклятую расписку, они просили об услугах. Теперь они выдвигают требования? Когда это закончится?

— Это не мне говорить, наставник. И не вам спрашивать. — Мофис глянул в сторону двери. Он нагнулся над столом и заговорил мягко и тихо. — Но если мой опыт чего-то стоит… это не кончится. Мои наниматели заплатили. А они всегда получают то, за что заплатили. Всегда.