Последний довод королей

А их группа сокращалась по мере того, как они проходили по городу. Сначала Длинноногий бурно прощался, долго жал руки, говорил о чести и привилегиях, и давал множество обещаний непременно воссоединиться, которые, как Джезаль подозревал, и на что сильно надеялся, были не очень искренними. Возле большой рыночной площади Четырех Углов по какому-то поручению исчез и Ки, по своему обыкновению в угрюмом молчании. Так в спутниках остался лишь Первый из Магов, и Ферро сердито сутулилась позади.

Если честно, Джезаль не возражал бы, если бы группа ещё уменьшилась. Девятипалый показал себя верным товарищем, но остальных членов неблагополучной семейки Джезаль вряд ли позвал бы к себе на ужин. Он уже давно не рассчитывал, что броня сердитых взглядов Ферро даст трещину и откроет нежную душу. Но её плохой характер был по крайней мере предсказуемым. Байяз же, если уж на то пошло, был куда более неприятным спутником: наполовину добродушный дедушка, но кто знает, что в другой половине? Каждый раз, как он раскрывал рот, Джезаль вздрагивал в ожидании какого-нибудь неприятного сюрприза.

Но сейчас тот болтал довольно безобидно.

— Могу ли я поинтересоваться, каковы ваши планы, капитан Луфар?

— Ну, полагаю, меня пошлют в Инглию, сражаться против северян.

— Могу себе представить. Хотя кто знает, каким боком повернется судьба.

Джезаля его слова не сильно заботили.

— А вы? Вернетесь ли вы… — он понял, что и понятия не имеет, откуда в самом начале появился Первый из Магов.

— Пока нет. На некоторое время я останусь в Адуе. Великие дела предстоят, мой мальчик, великие дела. Наверное, останусь посмотреть, как всё обернётся.

— Шевелись, сука! — донеслось с противоположной стороны дороги.

Три городских стражника собрались вокруг девчонки с грязным лицом в оборванном платье. Один наклонился над ней с зажатой в руке палкой и кричал ей в лицо, а та съёжилась от страха. Угрюмая толпа собралась поглазеть — в основном рабочие и трудяги, сами немногим чище попрошайки.

— Может, оставите её в покое? — проворчал кто-то.

Один из стражников сделал предупредительный шаг в их сторону, поднимая палку, а его друг схватил попрошайку под локоть и перевернул её плошку на дорогу, сбросив в канаву несколько монет.

— Кажется, это чересчур, — сказал себе под нос Джезаль.

— Ну. — Байяз смотрел исподлобья. — Такое случается постоянно. Или хотите сказать, что никогда не видели прежде, как гоняют попрошайку?

Джезаль, разумеется, видел, и не раз, и никогда даже бровь не поднимал. В конце концов, просто нельзя позволять попрошайкам засорять улицы. Но всё же по какой-то причине теперь ему от этого было неуютно. Невезучая беспризорница пиналась и плакала, а стражник протащил её ещё шаг на спине с совершенно ненужной жестокостью, очевидно весьма довольный собой. Джезалю не нравилось не столько само действие, сколько то, что они делали всё это прямо у него на глазах, не задумываясь о его чувствах. Каким-то образом это делало его соучастником.

— Это отвратительно, — прошептал он сквозь сжатые зубы.

Байяз пожал плечами.

— Ели это вас так сильно беспокоит, то почему бы вам что-нибудь не предпринять?

Как раз в этот миг стражник схватил девчонку за грязные волосы и коротко ткнул её своей палкой, а она завизжала и упала, закрыв руками голову. Джезаль почувствовал, как его лицо скривилось. Вмиг он уже протолкался через толпу и отвесил стражнику пинка, так что тот плюхнулся в канаву. Другой стражник бросился вперёд с палкой наперевес, но спустя миг отшатнулся назад. Джезаль понял, что его шпаги вынуты из ножен, отполированные клинки блестят в тени перед зданием.

Публика ахнула и отступила. Джезаль удивлённо моргнул. Он не собирался заводить всё так далеко. Проклятый Байяз и его идиотские советы. Но теперь уже ничего не оставалось, кроме как довести дело до конца. Он принял бесстрашный высокомерный вид.

— Ещё шаг, и я тебя как свинью проткну, свинья. — Он переводил взгляд с одного стражника на другого. — Ну? Кто-нибудь хочет попробовать? — Он искренне надеялся, что никто не хотел, но ему нечего было волноваться. Они оказались предсказуемо трусливы перед лицом решительного сопротивления, и переминались вне досягаемости его шпаг.

— Никому не позволено так обращаться со стражей. Мы тебя найдём, не сомневайся…

— Найти меня будет не трудно. Меня зовут капитан Луфар, из Личной Королевской. Я проживаю в Агрионте. Вы не ошибётесь. В крепости, которая возвышается над городом! — И он ткнул длинной шпагой вдоль улицы, отчего один из стражников в страхе отшатнулся. — Я приму вас, когда вам будет удобно, и вы сможете объяснить моему командиру, лорд-маршалу Варузу, своё позорное поведение по отношению к этой женщине, гражданке Союза, не виновной ни в каких преступлениях, кроме бедности!

Это была, разумеется, смехотворно напыщенная речь. Джезаль понял, что на последней части покраснел от смущения. Он всегда презирал бедняков, и сильно сомневался, что его мнение фундаментально изменилось, но он уже прошёл полпути, и теперь ему ничего не оставалось, кроме как отсалютовать клинками.