Последний довод королей

А вот здесь было место Джезаля. Он вытащил стул из вцепившейся травы, сел на него, положив один сапог на стол и покачался на задних ножках. Теперь сложно было поверить, что он сидел здесь, наблюдал и строил планы, думая, как лучше всего унизить своих друзей. Он говорил себе, что больше никогда не станет заниматься такими глупостями. Ну, разве что пару партий.

Если Джезаль и думал, что почувствует себя как дома после того, как помоется, тщательно побреется и хорошенько уложит волосы, то его ждало разочарование. От привычной рутины он почувствовал себя чужим в своей же собственной пыльной квартире. Сложно было радоваться блеску сапог и пуговиц или расположению золотых галунов.

Когда он наконец встал перед зеркалом, где давным-давно провёл столько приятных часов, то обнаружил, что отражение определённо его расстраивает. Из виссеринского стекла на Джезаля ясными глазами смотрел исхудавший и потрёпанный непогодой проходимец. Светлая борода почти не скрывала уродливый шрам на кривой челюсти. Старый мундир был неприятно тесен, слишком сильно накрахмален и сильно давил шею. Джезаль уже не чувствовал, себя здесь на своём месте. Он уже не чувствовал себя солдатом.

Он даже не знал точно, кому должен докладывать, после всего этого отсутствия. Каждый офицер, кого он более или менее знал, находился в Инглии, вместе с армией. Джезаль предполагал, что мог бы разыскать лорд-маршала Варуза, если бы по-настоящему захотел, но на самом деле он уже достаточно узнал об опасности и не хотел нестись в неё сломя голову. Он выполнит свои обязанности, если его попросят. Но для этого его сначала нужно найти.

Тем временем у него были и другие дела. Сама мысль об этом пугала его и возбуждала одновременно, и он сунул палец за воротник и потянул, стараясь ослабить давление на горло. Это не помогло. Но всё же, как любил повторять Логен Девятипалый, лучше сделать дело, чем жить в страхе перед ним. Он поднял свою парадную шпагу, но посмотрев с минуту на нелепый латунный орнамент эфеса, бросил её на пол и запнул под кровать. Старайся казаться хуже, чем ты есть на самом деле, сказал бы Логен. Джезаль достал поношенную длинную шпагу, сунул её в петлю на ремне, глубоко вздохнул и пошёл к двери.

На улице не было ничего пугающего. Тихий район города, далеко от шумной торговли и грохота производства. В следующем переулке точильщик ножей хрипло предлагал свои услуги. Под карнизом скромного здания равнодушно курлыкал голубь. Откуда-то поблизости доносился звук копыт и скрип колёс повозки. В остальном повсюду стояла тишина.

Джезаль уже прошёл мимо дома по разу туда и сюда, и не осмеливался повторять, боясь, что Арди увидит его в окно, узнает и подумает, какого чёрта он делает. Так что он наматывал круги по верхней части улицы, подбирая слова, которые скажет, когда она откроет дверь.

— Я вернулся. — Нет-нет, слишком помпезно. — Привет, ты как? — Нет, слишком обыденно. — Это я, Луфар. — Слишком сухо. — Арди… я по тебе скучал. — Слишком убого. Джезаль увидел, что на него хмуро смотрит мужчина из верхнего окна, закашлялся и быстро пошёл к дому, повторяя себе под нос снова и снова:

— Лучше сделать, лучше сделать, лучше сделать…

Его кулак ударил по дереву. Он стоял и ждал, сердце сильно стучало. Лязгнула щеколда, и Джезаль изобразил самую обворожительную из улыбок. Дверь открылась, и невысокая круглолицая и очень непривлекательная девушка уставилась на него из проёма. Как бы здесь всё не изменилось, но одно было несомненно — это не Арди.

— Да?

— Э-э-э… — горничная. Как он мог быть таким дураком, чтобы подумать, будто Арди сама откроет переднюю дверь? Она простолюдинка, а не попрошайка. Он прочистил горло. — Я вернулся… В смысле… Арди Вест здесь живет?

— Здесь. — Горничная открыла дверь, чтобы Джезаль прошёл в тускло освещенный коридор. — Как вас представить?

— Капитан Луфар.

Горничная дёрнула головой, словно к ней была привязана невидимая нить, за которую Джезаль внезапно рванул.

— Капитан… Джезаль дан Луфар?

— Да, — смущенно пробормотал он. Неужели Арди обсуждала его со служанкой?

— Ой… ой, прошу вас, подождите… — Горничная указала на дверь и умчалась, широко раскрыв глаза, словно сюда явился сам император Гуркхула.

Полутёмная гостиная производила такое впечатление, словно её обставлял кто-то с избытком денег, недостатком вкуса и сильной нехваткой места для воплощения всех намерений. Здесь стояло несколько ярко обитых кресел, громадный излишне украшенный шкаф и монументальное полотно на стене — и будь оно хоть чуть больше, комнату пришлось бы расширять за счёт соседних домов. В щели между занавесками проникали два пыльных луча света и отражались от тщательно отполированного, хотя и слегка расшатанного антикварного стола. Каждый предмет мебели по отдельности мог бы смотреться неплохо, но все вместе они производили удушающий эффект. Но всё же, сказал себе Джезаль, хмуро оглядываясь вокруг, он пришёл ради Арди, а не ради её мебели.