Последний довод королей

Ищейка тоже не слишком об этом раздумывал, поскольку держал лук в одной руке. Он был слишком занят — глазел на дома по обе стороны дороги. Такие дома, каких он не видел никогда в своей жизни. Сделанные из маленьких квадратных красных камней и чёрного дерева, покрытые белой штукатуркой. Каждый дом был таким большим, что сгодился бы и вождю клана. Большая часть ещё и со стеклянными окнами.

— Чёртовы дворцы, а?

Логен фыркнул.

— И ты думаешь, это дворцы? Посмотришь ещё на Агрионт, куда мы идём. На здания в нём. Ты о таком никогда и не мечтал. Карлеон рядом с этим местом просто свинарник.

Ищейке всегда казалось, что в Карлеоне слишком много всего понастроено. А здесь всё было совершенно нелепым. Ищейка отстал немного и заметил, что идёт рядом с Трясучкой. Разломил буханку и протянул половину.

— Спасибо. — Трясучка откусил с конца, потом ещё раз. — Неплохо.

— Что ещё может с этим сравниться, а? Со вкусом свежего хлеба? Он на вкус как… как мирная жизнь, наверное.

— Как скажешь. — Некоторое время они оба жевали, ничего не говоря.

Ищейка посмотрел вбок.

— Думаю, тебе надо покончить со своей враждой.

— О какой вражде ты говоришь?

— А у тебя их несколько? О той, что ты питаешь к нашему новому королю, вон к этому. К Девятипалому.

— Да я пытался. — Трясучка нахмурился, глядя Логену в спину. — Но стоит мне отвернуться, как она тут как тут.

— Трясучка, ты хороший человек. Ты мне нравишься. И всем нам тоже. У тебя есть сила духа, и мозги тоже, и люди идут за тобой. Ты далеко пойдёшь, если не дашь себя убить, но в этом-то и проблема. Не хочу смотреть, как ты начинаешь что-то, чему не сможешь положить конец.

— Тогда не волнуйся. Всё, что я начинаю, я заканчиваю.

Ищейка покачал головой.

— Нет-нет, я совсем не об этом парень, совсем не об этом. Может, ты одержишь верх, может нет. Я к тому, что ни то ни другое не будет победой. Кровь порождает только новую кровь, и больше ничего. Я к тому, что для тебя ещё не слишком поздно. Не слишком поздно ещё тебе стать лучше.

Трясучка хмуро посмотрел на него. Потом отбросил горбушку прочь, повернулся и пошёл дальше, не говоря ни слова. Некоторые вещи просто не исправишь.

Они прошли лабиринт зданий и вышли к реке. Похоже, она была широкая, как Белая река, вот только берега на обеих сторонах были из камня. Её пересекал самый большой мост из всех, что Ищейка видел в своей жизни. С перилами из витого железа и такой широкий, что разъедутся две повозки. На другом конце стояла очередная стена, даже больше той, через которую они уже прошли. Ищейка сделал несколько шагов вперёд, посмотрел, разинув рот, на блестящую воду и увидел, что были и другие мосты. Много мостов, а некоторые даже больше этого — они выступали из громадного леса стен, башен и огромных зданий.

Многие тоже стояли и таращились такими широко раскрытыми глазами, словно ступили на луну. Даже Молчун немного скривил лицо так, что это можно было принять за удивление.

— Чёрт возьми, — сказал Трясучка. — Ты когда-нибудь видел хоть что-нибудь подобное?

Шея у Ищейки уже болела от того, что он постоянно крутил головой.

— У них здесь так много всего. Зачем им вообще нужна чёртова Инглия? Дерьмовое же место.

Логен пожал плечами.

— Сложно сказать. Наверное, некоторым всегда хочется большего.

— Некоторым всегда хочется большего, да, брат Длинноногий? — Глокта недоверчиво покачал головой. — Я оставил вам одну ногу. Сохранил вам жизнь. А теперь вам ещё и свобода нужна?

— Наставник, — взмолился тот. — Позвольте напомнить, вы гарантировали, что отпустите меня… Я выполнил свою часть сделки. Эта дверь должна вести на площадь неподалёку от Дома Вопросов…

— Посмотрим.

Последний удар топора — дверь, содрогаясь, слетела со своих ржавых петель, и в узкий подвал полился дневной свет. Наёмник с татуированной шеей отошёл, Глокта захромал вперёд и выглянул наружу. Ах, свежий воздух. Дар, который мы так часто считаем чем-то само собой разумеющимся. Короткая лестница вела в мощёный дворик, окружённый неряшливыми стенами серых зданий. Глокта знал его. Прямо за углом от Дома Вопросов, как и было обещано.

— Наставник? — пробормотал Длинноногий.

Глокта скривил губу. А что может быть плохого? В любом случае, велика вероятность, что ни один из нас не переживёт этот день, а мертвецы могут позволить себе быть милосердными. На самом деле, только они и могут.

— Хорошо. Отпустите его. — Одноглазый наёмник вытащил длинный нож и перепилил веревку на запястьях Длинноногого. — Для вас было бы лучше, чтобы я больше вас никогда не видел.

У навигатора на лице мелькнула призрачная ухмылка.

— Не волнуйтесь, наставник. Как раз в этот момент я думал о том же самом. — И он захромал назад тем же путём, которым они пришли, по сырой лестнице, ведущей в канализацию, свернул за угол и исчез.