Последний довод королей

Вдалеке по местности были широко разбросаны повстанческие группы поменьше, каждая из которых сама по себе представляла собой значительные силы. Оттуда посылали людей добывать еду и воду, и те обчищали всю округу. Эта чёрная ползучая масса на зелёных полях напомнила Джезалю полчища чёрных муравьев, ползущих по куче гнилой яблочной шелухи. Он совершенно не имел понятия, сколько их там, но с такого расстояния казалось, что сорок тысяч было значительным преуменьшением.

В деревне на дне долины, позади основной массы повстанцев, горели огни. Сложно было сказать, это большие костры или горящие здания, но Джезаль опасался, что здания. Высоко вверху поднимались и плыли три высоких столба тёмного дыма, придавая воздуху лёгкий и тревожный запах гари.

Задачей командующего было задать настроение бесстрашия, которому подчинённые не смогли бы противиться. И Джезаль знал это, разумеется. Но всё же, глядя вниз на это длинное наклонное поле, он мог думать лишь об огромном количестве угрожающе целеустремлённых людей на другом конце. Джезаль всё переводил взгляд назад, в сторону своих шеренг — таких жиденьких, с виду жалких и неуверенных. Он никак не мог перестать морщиться и дёргать воротник мундира. Эта чёртова штука по-прежнему слишком сильно давила.

— Как вы желаете развернуть войска, сэр? — спросил адъютант, майор Опкер, с видом, который каким-то образом был одновременно льстивым и снисходительным.

— Развернуть? — Э-э-э… ну… — Джезаль пораскинул мозгами, подыскивая что-то хотя бы смутно подходящее, если уж не правильное. В своей военной карьере он рано понял, что если над тобой есть эффективный и опытный офицер, а под тобой — эффективные и опытные солдаты, то делать и знать ничего не нужно. Эта стратегия принесла ему несколько приятных мирных лет, но теперь всплыли её недостатки. Если каким-то чудом кто-то вроде него возвышается до единоличного командования, то система полностью рушится.

— Развернуть… — проворчал он, морща лоб и пытаясь создать впечатление, будто изучает ландшафт, хотя у него было лишь смутное представление, что это означает. — Пехоту в две шеренги… попробовал он, вспоминая историю, которую однажды ему рассказывал Коллем Вест. — За этой изгородью. — И он напыщенно взмахнул жезлом. По крайней мере, в использовании жезла он был экспертом, поскольку интенсивно практиковался перед зеркалом.

— Полковник хотел сказать перед изгородью, разумеется, — мягко вставил Байяз. — Пехоту разместить в две шеренги по обе стороны того столба. Лёгкую кавалерию в той роще, тяжёлую кавалерию поставить клином на дальнем фланге, где они смогут использовать свои преимущества на открытом пространстве. — Он продемонстрировал необъяснимое знакомство с военной манерой выражаться. — Арбалеты в шеренгу за изгородью, где они будут укрыты от врага и смогут вести навесный обстрел врага с возвышенности. — Он подмигнул Джезалю. — Великолепная стратегия, полковник, с вашего позволения.

— Разумеется, — усмехнулся Опкер, и повернулся, чтобы отдать приказы.

Джезаль крепко стиснул жезл за спиной, и другой рукой нервно потёр подбородок. Очевидно, быть командиром — это нечто намного большее, чем просто слышать обращение "сэр" от всех и каждого. Ему и в самом деле неплохо бы почитать какие-нибудь книги по возвращению в Адую. Если он вернётся.

От кишащей массы людей в долине отделились три маленькие точки и начали двигаться вверх в их сторону. Прикрыв глаза от солнца, Джезаль разглядел белый кусок ткани, развевавшийся над ними в воздухе. Флаг переговоров. Он почувствовал руку Байяза на плече, что определённо было неприятно.

— Не волнуйтесь, мой мальчик, мы хорошо подготовлены к насилию. Но я уверен, что до него не дойдёт. — Он ухмыльнулся, глядя на огромную толпу людей внизу. — Абсолютно уверен.

Джезаль пылко желал, чтобы и сам он мог сказать то же самое.

Для знаменитого демагога, предателя и подстрекателя бунтов, человек, известный как Дубильщик, выглядел совершенно непримечательно. Он спокойно сидел на своём складном стуле за столом в шатре Джезаля — обычное лицо под копной кудрявых волос, средний рост, обычная куртка неприметного цвета и ухмылка, которая подразумевала: ему прекрасно известно, что превосходство на его стороне.

— Меня называют Дубильщиком, — сказал он, — и меня выбрали говорить от имени союза угнетённых, эксплуатируемых и используемых людей, которые расположились в долине внизу. Со мной два моих партнёра в этом праведном и совершенно патриотичном предприятии. Можно сказать, два моих генерала. Добрый человек Худ, — и он кивнул в сторону на хмурого дородного мужчину пышной комплекции с окладистой бородой. — И Коттер Хойст[10], — он дёрнул головой в сторону пронырливого типа с длинным шрамом на щеке и мутным глазом.

— Весьма польщён, — осторожно сказал Джезаль, хотя на его взгляд они больше походили на разбойников, чем на генералов. — Я полковник Луфар.

— Я знаю. Я видел, как вы победили на Турнире. Отличное фехтование, друг мой, весьма отличное.