Последний гвоздь

Вероятно, он спал, потому что сейчас бодрствовал – хотя бы в этом он был уверен. К тому же он лежал на спине, по ощущениям на чем-то твердом, а также где-то только что закрылась или открылась дверь. Кто-то направлялся сюда, отчетливо слышал он, и раздавшийся следом голос показался знакомым.

– Ну, Ян? Вот где ты лежишь и прячешься?

Настолько знакомым, что его неспособность вспомнить имя казалась абсурдной. Превозмогая мигрень, он открыл глаза и увидел, как на него сверху вниз смотрит Ким Слейзнер.

– Что это, черт возьми, значит? – всплеснул руками Слейзнер. – Серьезно? Ты не придумал ничего лучше?

– Что? – выдавил он наконец из себя, и пока прояснялось зрение, осознал, что лежит на большом столе со стульями вокруг.

– Что значит что? – Слейзнер наклонился к нему и сделал вид, как будто стучит ему по голове. – Тук-тук, есть кто дома? Ты вообще понимаешь, что делаешь? Потому что я не понимаю.

На одной из стен висела большая белая доска, на другой были опущены шторы, а на потолке над ним висел проектор.

– Здесь для тебя сделали все и дали тебе все, что ты просил. И вот она благодарность, – покачал головой Слейзнер.

Конференц-зал…? Хеск ничего не понимал.

– Я думал, что ясно дал понять: это расследование слишком чувствительное, чтобы вот так просто выходить на публику и палить из всех орудий. И что делаешь ты? Организуешь долбаную пресс-конференцию! Еще и у меня за спиной. Ты хоть понимаешь, в какое положение это меня ставит?

Точно, пресс-конференция, на которой внезапно появился Слейзнер и начал всем рулить. После нее и до настоящего момента в голове была лишь пустота.

– Ким, я не хотел как-то тебя унижать. Правда, не хотел, – хотя голова продолжала кружиться, он с трудом сел. – Но многое указывает на то, что есть еще люди, которые могли быть замешаны. – Наверное, он потерял сознание. Это было единственное объяснение. И на сцене было жарко, теперь он вспомнил, как вспотел и опустошил стакан с водой, которую принес Слейзнер, но все равно чувствовал жажду.

– Вот как? – пожал плечами Слейзнер. – И?

Хеск попытался сглотнуть сухость во рту.

– Просто хочу сказать, что нам нельзя закрывать глаза на зацепки и следы, которые мы…

– Да кто блин говорил, что нужно закрыть глаза? Я, по крайней мере, не говорил. Или говорил?

Он уже не в первый раз терял сознание. На самом деле это случалось чаще, чем ему хотелось бы признавать. Иногда достаточно было слишком резко встать с кровати. Но, то, что это случилось во время пресс-конференции, казалось странным.

– Ян, я задал вопрос, – продолжал Слейзнер. – Я когда-нибудь говорил, что нам нужно закрывать глаза на всплывающие во время следствия обстоятельства? Что мы должны скрывать правду?

– Нет, но…

– Нет, вот именно. А говорил я, чтобы ты держал меня в курсе. Как раз чтобы избежать таких вот эксцессов. Я что, многого прошу?

Одна мысль казалась ему совершенно неуместной, но все равно никуда не девалась.

– О’кей, похоже, ты совсем потерял дар речи, – продолжал Слейзнер. – Но вот как обстоит дело. Мне лично глубоко плевать на то, замешан ли кто-то третий или целое долбаное правительство. Единственное, что имеет какое-то значение, – все это должно закончиться как можно скорее.

– Ким, мы уже работаем на максимальной…

– Теперь заткнись и слушай!

Ему что-то подсыпали? Поэтому он вдруг начал потеть и испытывать неутолимую жажду?

– Этот шанс дал тебе я, – Слейзнер поднял вверх указательный палец. – Я тот фундамент, на котором ты стоишь. Для твоего же блага, ради всего святого, никогда не забывай об этом.

Могла это быть вода, которую принес Слейзнер? Нет, бутылка была новая. Или он принес две бутылки?

– Ау? – Слейзнер схватил его за плечи и потряс как сломанную игрушку. – Что за хрень с тобой? Ты как будто отсутствуешь, – он слегка хлопнул его по щеке. – Ты хоть слушаешь, что я говорю?

Хеск посмотрел Слейзнеру в глаза.

– Меня преследуют.

– Что значит преследуют? О чем ты?

– Их двое. Двое мужчин. Разговаривают по-английски, но мне кажется, что один из них – датчанин. – Он достал телефон и долистал до присланных Хеммером фотографий рыбака. – Вот один из них.

Слейзнер взял телефон и долго смотрел, как будто не сразу мог осознать происходящее.

– Проклятье… – Он отдал мобильный и отвел взгляд, глядя в никуда. Потом закивал, будто в ответ на собственный ход мыслей. – Вот этого я и боялся. Должно быть, это они. Других объяснений нет. Должно быть, они.

– Так ты их знаешь?

– Ну как сказать. Начальник оперативного управления нашей разведки мертв, возможно, даже убит. Думаешь, они станут просто сидеть в стороне и бить баклуши в ожидании того, как мы выполним свою работу?

– Так ты хочешь сказать, что это…

– Кто еще это может быть, – перебил Слейзнер. – Поэтому предпочтительно быстрее закрыть дело. Конечно, их беспокоит, что всплывет на поверхность, когда расследование ведем мы. Только я не думал, что они пойдут так далеко.

– А что? Что еще они сделали?

Слейзнер положил руку на плечо Хеску и сглотнул.

– Точно не знаю, но предполагаю, что они могли тебе что-то подсыпать. Поэтому ты потерял сознание и очнулся только сейчас.