Последний гвоздь

– Чего мне совсем не хочется, так это чтобы ты вдруг выгорел и вернулся к работе только через полгода. Понимаешь? Для меня это была бы полная катастрофа. Тогда в дерьме окажусь я, и мне понадобится новая звезда, а они на деревьях не растут, ты уж мне поверь. Так что ради меня, будь добр, выживи. Хотя бы до конца расследования, – Слейзнер рассмеялся. – Давай договоримся? Что ты поживешь еще некоторое время? – Он снова рассмеялся. – Иди сюда, я тебя обниму.

– Ох уж этот тип, – покачала головой Дуня. – Не понимаю, как Хеск вообще выдерживает находиться с ним в одной комнате. Кстати, они упоминали о том документе?

– Нет, ни слова, – сказал Цян.

– Странно. Он же должен быть обнародован сегодня в полночь.

– А может, совсем и не странно.

– Что ты имеешь в виду?

– Имею в виду, что… – Цян сглотнул и переглянулся с Фаридом. – Что вопрос в том… так ли это…

– Так ли это что? Что ты хочешь сказать?

– Так ли это действительно интересно, – вклинился Фарид. – Что ты, учитывая все риски, должна выходить ночью в поле, только ради того, чтобы выловить какого-нибудь полицейского с рацией.

– Если у тебя есть идеи получше, то можешь высказать их сейчас. Да и почему документ не может быть интересным? Вы же сами слышали, как Слейзнер давил и требовал обнародовать его, чем бы он ни являлся, как можно скорее. Зачем устраивать тайный ланч, если это что-то незначительное?

– О’кей, и что это будет, по твоему мнению? – Цян скрестил руки на груди.

– Понятия не имею. Это я и собираюсь выяснить. Предполагаю, что-то достаточно серьезное, чтобы заставить всех пойти по ложному следу, и единственное, что нужно сделать нам, – сориентироваться и повернуться в правильную сторону. И чем быстрее, тем лучше.

– Дуня, – Фарид посмотрел ей в глаза. – Я знаю, ты считаешь, что вчера мы напали на след, и сказанное во время того ланча может оказаться ключом к чему-то глобальному. И возможно, так и есть, не знаю. Но что я точно знаю, так это то, что мы с Цяном изучили и прослушали весь аудиофайл, каждое слово, и мне жаль это говорить, но ничего такого там нет, – он покачал головой. – Единственное конкретное – их беспокойство, подходит ли Хеск для руководства расследованием, и судя по сегодняшней пресс-конференции, мне, по крайней мере, их опасения понятны. Тот документ, который сбил тебя с толку, упоминался лишь вскользь и вопрос в том, является ли он чем-то более весомым.

– Нет, если спросишь Микаэля Реннинга, – сказал Цян.

– А он тут при чем? – спросила Дуня.

– Он как-никак твой лучший друг, и, конечно, помог бы нам со всеми файерволами и заметанием следов, если бы считал это таким же достойным внимания, как ты.

Дуня покачала головой.

– Микаэль хочет только, чтобы я все бросила и вернулась к обычной жизни.

– Ты не думала, что он, возможно, прав? – спросил Фарид.

Дуня задумалась и в итоге кивнула.

– Конечно, прав.

– И? – спросил Цян.

– Мы находимся на войне, если вы этого еще не поняли, – она смотрела то на одного, то на другого. – На войне, где есть только два варианта, и дать задний ход и сделать вид, что ничего не произошло, не входит в этот список. Тут либо мы, либо Слейзнер. И я вас уверяю, он не сидит и не раздумывает, как бы бросить все и взять отпуск. Он днями и ночами работает над тем, чтобы найти нас и с нами расквитаться, а сейчас он ужасно боится и в панике, что мы его опередим и найдем то, что бы это ни было, что он пытается замести под ковер.

Фарид вздохнул.

– О’кей, вчера он нарушил свою рутину. С этим я готов согласиться.

– Согласен, – кивнул Цян.

– Но что в этом такого странного? – продолжал Фарид. – Все-таки это расследование находится в центре внимания. А что касается встречи за ланчем, так Слейзнер был самым спокойным из троих.

– Согласен, – повторил Цян.

– Но из нас именно я знаю его лучше всего, – сказала Дуня. – И я услышала отчаявшегося Слейзнера, который пытается успокоить остальных. Какое отношение к делу имеет Якоб Санд, я не знаю. Увидим. Но без сомнений, смерть Могенса Клинге по какой-то причине стала очень личной для Слейзнера, и наша задача узнать почему, хотя у меня уже есть свои предположения.

– А откуда твоя уверенность, что это личное? – спросил Фарид.

– Ты не заметил, как он нервничал на пресс-конференции?

Фарид пожал плечами и покачал головой.

– Если спросите меня, мне больше показалось, что он был в хорошем настроении и даже довольно расслаблен, – сказал Цян.

– Но сейчас тебя не спрашивают, – покачала головой Дуня. – Нет, вы видели, как Слейзнер с наигранной улыбкой и вымученными шутками изо всех сил старается казаться расслабленным. На самом деле, он боролся за свою жизнь.