Последний камень (СИ)

Писать другим людям у девушки не оставалось времени, но хватило пары минут для коротенькой записки для Айрис, в которой Рейчел просила сестру оставаться твердой и незыблемой, что бы ни происходило. Больше ничего достойного в голову не пришло и девушка, вздохнув, запечатала письма. Вот и все, пора оставлять дом, хозяин которого изменил ее жизнь, как не мог изменить никто из окружающих ее людей. Рейчел окинула долгим взглядом ставший родным кабинет, и у нее защипало в глазах. Щедрые лучи весеннего солнца заглядывали в окна, проскальзывали между занавесками, а на ее душе бушевала злая и колючая зимняя вьюга — уходить в никуда было страшно и тревожно.

Со двора донесся шум — это переседлали и вывели к крыльцу Сону. Пора идти.

Рейчел сглотнула, изо всех сил стараясь не думать о плохом, распахнула дверь и замерла на месте, отчаянно заколотилось сердце и впервые за последнее время захотелось бежать без оглядки. На пороге комнаты стоял Иноходец: молчаливый, седой, понурый, и только темные глаза смотрели на девушку со знакомой тяжелой грустью. Одет в дорожное, значит, не успел заехать в свой дом, и огорошили траурным известием еще в городе…

— Впустишь? — спросил он мертвым голосом, не тратя время на напрасные приветствия.

— Да, — она посторонилась, понимая, что слишком задержалась, думая над письмами. — Входи.

Это было глупо, но Повелитель должен вести себя достойно, поэтому она сейчас пойдет в Багерлее спокойно и без криков, как тогда, после смерти Альдо. Рейчел молча стояла у двери и смотрела, как Эпинэ безмолвно ходит по комнате. Ему не хотелось арестовывать убийцу кузины и дочь мертвого друга, девушка поняла это сразу, но лучше пусть делает все быстро. Где чесночники?

— Вина? — голос дрогнул.

— Нет, — он мерил шагами кабинет все более торопливо, а потом вдруг резко остановился рядом со столом, на котором белела адресованная ему записка, но не заметил ничего. — Я только успел вернуться, раньше, чем ожидал, и мне сказали… Рейчел, — темные глаза наполнились мольбой, — это ведь не ты?.. Твой кинжал украли, и…

Рейчел не шевельнулась и не сказала ни единого слова в свою защиту, потому что лгать она не может. Не может, и все! Из Окделлов неважные лжецы — так показало время, не сохранившее главную тайну последних восьми лет ее жизни.

— Не молчи, — надтреснутым тоном велел Эпинэ. — Скажи хоть что-то.

— Это я убила Катарину Оллар и ее фрейлину, — равнодушную фразу девушка выдавила из себя с болью. — Поверь мне на слово, врагов у меня нет. Все мои враги мертвы… теперь мертвы.

— Ребенок жив, — зачем он это говорит? — Мальчика назвали Октавием. Но… Лэйе Астрапэ, Рейчел, во имя Ушедших, почему ты это сделала?

— Потому что никто не имеет право оскорблять Скалы. Робер, нам не стоит об этом говорить. Я пойду, если ты не против. Береги Айрис.

Позже он прочитает письмо и поймет все, если прочитает. Странно: раньше Рейчел кричала, возмущалась, отстаивала свое мнение и даже сохраняла способность плакать, а сейчас ее словно лишили чувств, словно всю душу сковало неприятное давящее безразличие, но ведь это же ненадолго? Чтобы успешно покинуть город, нужно знать, чего и кого бояться.

Вошедший слуга подхватил собранные сумки и вынес их, но Робер, смотревший то в противоположную стену, то в пол, словно бы ничего не замечал. А может и впрямь не замечал, в любом случае, они все сказали друг другу и надо уходить. Рейчел молча шагнула к приоткрытым дверям — она попрощалась с ним в записке, а прощаться дважды будет больнее.

— Стой! — словно опомнившись, Робер сделал два широких шага и схватил ее за руку. — Я не отпущу тебя! Ты не должна уезжать…

— Я не сдамся на милость инголсов и карвалей! — отрезала Рейчел, попытавшись вырваться.

— Альдо просил спасти тебя и Матильду, прежде чем я его добил! — Эпинэ повысил голос. — Эгмонт просил защитить старшую дочь на Изломе!

— Ты спас меня в Сагранне, а Альдо погиб по моей вине, поэтому его просьба не считается! Иди и спасай принцессу Алати…

— Рейчел, пойми! Мы сейчас поедем в Багерлее, а ночью я выведу тебя оттуда и из города. Ложные бумаги, платье, фальшивая история — никто не признает в тебе герцога Окделла!

— А я не собираюсь прятаться за женской слабостью! Я тебе не Катарина! — выпалила Рейчел, тяжело дыша.

Смуглое лицо Иноходца исказилось и, на миг выпустив запястье девушки, он с силой ударил ее по лицу. Нехорошо зазвенело в ушах, но следовало убегать, и Рейчел бросилась прочь из кабинета, стремительно сбежала по лестнице и вылетела из дома.

Сона ждала, сумки успели прикрепить к седлу, открыли ворота. Прекрасно! Забравшись в седло, и не дав никаких распоряжений, девушка погнала лошадь прочь от особняка, навстречу незнакомой и неизвестной жизни в одиночестве. Покинуть город можно через Ржавые ворота, а добраться туда окраинами — там никто не караулит. И она, забыв про боль, страх и злость, ехала легкой рысью по опустевшим улицам, желая как можно скорее добраться до ворот.