Последний камень (СИ)

Они еще долго разговаривали на бесполезные темы, которые в итоге пришлось оставить, ибо никто бы не вышел из этих споров победителем. Рокэ жил, как ему хотелось, Рейчел же — как ей было нужно, и такие беседы вряд ли на что-либо повлияли. Перед своим отъездом отец советовал не верить Августу Штанцлеру, поэтому она старалась этому совету следовать. Видимо, получалось неважно.

Напоследок он сказал, что у добра острые клыки и очень много яда, а зло куда душевнее. Посоветовал еще раз выпить, но настаивать не стал, и отпустил Рейчел, посоветовав как следует выспаться.

Когда она разделась и легла в постель, кошмар шел за кошмаром, но последним оказался самый страшный, особенно выделяющийся из неприятно-ярких снов. Странные светящиеся переходы, по которым Рейчел шла, были страшны одним своим существованием, однако хуже всего оказалось захлестнувшее ее осознание того, что назад дороги нет и ничего не исправить. Что именно не исправить? В груди застыл горький ком.

А потом она увидела того человека, со светло-русыми кудрями, что приснился после Фабианова дня. Теперь с лица исчезла маска, но его скрывала тень и Рейчел отчетливо поняла, что не хочет его видеть, чтобы не разочароваться.

— Ты поглотишь меня? — спросила она, положив ему руки на плечи, но это был голос другой Рейчел, хриплый и напуганный. Может, она видит будущее? Нет…

— Эории и их вассалы не глотают своих невест, — с веселым и злым задором ответил он. — Кем бы они ни были.

Он взял ее за руку и они пошли дальше, вперед, по ходам, где мерцали зеленые болотные огни и отблески закатного огня.

Когда она проснулась, то господствовал жаркий полдень. Одевшись и послонявшись по дому, Рейчел узнала от Хуана, что Рокэ уехал на Совет Меча, поэтому следовало его подождать. А о странном сне вспоминать уже не хотелось.

========== Глава 24. Прелесть неизбежности ==========

— Дор Рикардо?

— Да?

— Вам прислали письмо из Надора.

Шумно выдохнув от охватившего ее волнения, Рейчел выпустила поводья и растерянно посмотрела на Пако, сообщившего ей эту новость. В голову мгновенно закралось множество неприятных мыслей, однако девушка постаралась тут же их прогнать. Хуже всего, если герцогиня Окделл узнала про начавшуюся войну, на которую поедет ее эр, и прикажет возвращаться в замок. Хотя, если здраво рассудить, то как может командовать герцогом его мать? Рейчел слегка улыбнулась, взяла конверт из толстой грубой бумаги, и ушла к себе.

Дурные опасения подтвердились: до Надора уже добралась весть о войне, до чрезмерно опасливых Лараков уж точно. С отчаянно бьющимся сердцем, кусая губы, Рейчел читала новость о том, что Мирабелла Окделльская тяжело больна и что Эйвон Ларак просит Первого маршала Талига отпустить сына к матери. Наверное, эту идею ему подсказал эр Август, но теперь уже не имеет значения — Рейчел понимала, что должна ехать. Если она откажется, то кардинал заподозрит неладное, ведь он продолжает верить в несуществующего бастарда Эгмонта. Вздохнув, она подумала, что собиралась забраться в кабинет кардинала и осмотреть его на наличие улик, говорящих о подлоге Окделлов, но из-за распрей с Эстебаном забыла о своих далеко идущих планах.

О том, что эр Штанцлер наверняка договорился с Эйвоном раньше, Рейчел сообразила далеко не сразу, но отчего-то ей совсем не хотелось уезжать. В столице девушке понравилось, однако, следовало признать, что в Надоре ее ждут безопасность и спокойствие. А для Рокэ Алвы девица под личиной молодого человека — мешающая обуза, поэтому он с удовольствием отошлет ее домой. И зря, потому что если сын Эгмонта откажется воевать, кардинал заподозрит неладное. И достойного выхода из этой ситуации девушка пока не видела.

Узнав о начавшейся войне, Алва стал ездить во дворец, в казначейство и в военные лагери, поэтому уже неделю Рейчел его не видела. Должно быть, Первый маршал решил, что женщине на войне делать нечего, а потому и молча отказался от ее услуг. Это расстраивало Рейчел, она привыкла чувствовать себя хоть сколько-то нужной, но дело могло быть и в другом. Нет, о том, что она влюбилась в красивого и бесчестного кэналлийца девушка даже думать не хотела, помня про Джастина Придда, однако с каждым разом этот аргумент действовал на нее все более слабо. Если бояться опозорить дворянскую честь, то она ее уже опозорила, переодевшись мужчиной, ровно, как и мать пренебрегла родовой гордостью. Мирабелла позаботилась о будущем рода, и за это ее стоило уважать.

Мысли путались в голове — должно быть из-за жары и изматывающей неизвестности. Это было так мучительно, что Рейчел даже не могла сосредотачиваться на чтении книг. Хотелось отвлечься от собственных проблем, читая древнегальтарские сказания, но в какой-то момент, тяжело дыша и вытирая пот со лба, Рейчел мысленно пожелала поскорее вернуться в Надор. Ей ни к чему мечтать о Первом маршале и тем более позволять себе в него влюбляться, потому что у них слишком разные пути.