Последний камень (СИ)

Первое — Валентину Придду, с искренней надеждой, что он найдет время для встречи с бывшим однокорытником. Второе — Августу Штанцлеру, с искренними извинениями за то, что Рейчел Окделл не сможет прийти к нему из-за скопившихся дел. Она знала, что братья Ариго и комендант заперты в Багерлее, но не собиралась бороться за их свободу, потому что по найденным в особняке Ариго письмам было доказано: это они устроили Октавианскую ночь. А сами уехали в Тарнику, вместе с сестрой и королем. Меньше всего сейчас Рейчел хотелось слушать красивую ложь кансилльера.

О чем ей надо поговорить с Валентином: о том, что творилось в городе? Или о его младших братьях? Рейчел слышала, что Питер и Клаус немного старше Эдит и Дейдре, а может, даже, ровесники, почему бы не просватать их? Конечно же, матушка будет против, помня, что Придды отказались идти с Эгмонтом в Ренкваху, но кого интересует мнение герцогини? Точно не Рейчел, измотанную этим бесконечным давлением.

Но Валентин прислал ей вежливое письмо, в котором говорилось, что он слишком занят поручениями эра Генри и поэтому не сможет встретиться с ней. И это было печально, однако ближайшие несколько дней девушка имела возможность отдыхать в особняке, читать в библиотеке книги и фехтовать с Рокэ по утрам. В Олларии расцветала весна, растаял снег, и жизнь казалась прекрасной, а о Надоре вспоминать хотелось все реже и реже. Когда придет ответ от Ее Величество, когда Рокэ найдет для Айрис патронессу, то можно будет написать сестре письмо.

Очередная тренировка, на которой Рокэ пытался научить ее отбиваться и уворачиваться, не имея при этом оружия в руках, закончилась ничьей: к эру пришли.

— Кто? — недовольно спросил Алва.

— Просили передать, что долги платят даже тени. Он в привратницкой, — сказал Хуан, подавая Рокэ полотенце.

— Хорошо, — тот вытер полотенцем пот, струящийся по лицу, — идемте, юноша. Я вам говорил, что нанял одного из висельников узнать о том, кто покушался на вас?

— Нет…

— Теперь сказал. Его зовут Джанис.

Рейчел слушала дальнейший разговор с бывшим моряком Джанисом и с приведенным им смуглым коротышкой, вежливо кивала, только не вмешивался. Просторечные слова и выражения она не любила и тем более не читала Дидериха, хотя именно его произведение «Плясунья-монахиня» цитировал Рокэ Алва.

Стало понятным, что пытавшимся убить ее человеком или одним из них, являлся некий Выдра, что был уже мертв, и что Рокэ теперь нанял Тень для вычисления нанимателя Выдры. Прознатчик пообещал перерыть всю Олларию, но найти его.

— Рейчел, когда у вас появятся наследники, объясните им, что тот, кто чистит чужие карманы и отбирает куски у слабого, называется мародером и грабителем. Чести и красоты у него примерно столько же, сколько у ызарга. Мой вам совет, никогда не принимайте ызаргов за иноходцев, это неправильно.

— Хорошо, монсеньор, — кратко ответила девушка.

Ей хотелось поговорить с Алвой об их совместном будущем, но, судя по его упорному молчанию на эту тему, поднимать разговор не собирался. А она не собиралась на него давить, потому что это тоже неправильно. Скалы упрямы и однажды она добьется счастья — для себя или для своих детей, если это будет возможным.

— Юноша, — спокойный голос Рокэ вырвал ее из раздумий, — я вернусь завтра, а вы поезжайте в Нижний город, разыщите Герарда Арамону и пригласите на послезавтра. И не стоит делать такое лицо, вспомните о нашем разговоре.

Ехать не хотелось — хотя бы потому, что вывести отродье «Свина» в люди задумали близнецы Савиньяк, а звать придется ей. Может, стоит послать Герарду письмо? Да. Именно так она и поступит. Смыв с себя пот и переодевшись, девушка села за письмо, но оно получалось неудачно и пришлось переписывать раза четыре, прежде чем складываемые на бумаге строки стали напоминать что-то приличное.

— Дор Рикардо, — заглянул к ней молодой кэналлиец, — принял гонец из Гаунау. Срочно нужен соберано.

Пришлось шагать в приемную, но то, что понадобилось оставить недописанное письмо, совсем не огорчило Рейчел. Ее ждал уставший молодой офицер с перевязью Северо-Западной армии, в запыленной одежде.

— Добрый день, сударь.

— Разрешите представиться, Ганс Корш, теньент при особе маршала фок Варзова. Срочная депеша Первому маршалу. В собственные руки. Промедление смерти подобно.

— Но монсеньора нет дома.

— Я загнал трех лошадей. Это война, — выдохнул Ганс, внимательно и умоляюще глядя на нее. — У вас есть пропуск во дворец?

— Да, есть. Поехали? Если вы, конечно, можете… Возьмите другую лошадь, если ваша устала.

— Благодарю, сударь. Это будет не лишним.

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Думаю, сойдет.