Последний ход

– Нет нужды в представлениях. Я много о тебе слышала, Матеуш, – ответила Ханья, и он расплылся в улыбке. Когда он повернулся, чтобы отдать Францу починенного воздушного змея, Ханья внимательно оглядела его с ног до головы, прежде чем наклониться ко мне и лукаво шепнуть: – Мазаль тов.

Я незаметно толкнула её и притворилась, что не слышу её смешков. И всё же при звуке её смеха, который помог мне пережить самые мрачные моменты этих четырёх лет, моё горло сжалось. Ко мне вернулась одна из моих частичек. Та, кого я вообще не должна была терять. Когда я взяла её руки в свои, она посерьёзнела.

– Ты ни разу не покидала меня, – выдавила я, с трудом сглотнув. – А я тебя оставила.

Ханья покачала головой:

– Ты и Ирена вернули мне моего брата, возможно, вы спасли нам обоим жизни. У моих мальчиков не будет отца, двоюродных братьев, тёти и бабушки с дедушкой, но у них будут мать и дядя. Я даже не могу передать, как сильно благодарна за это. И теперь мы трое снова вместе, ведь так? – добавила она, когда Ирена подошла к нам, и они обнялись. Когда они отпустили друг друга, Ханья слегка улыбнулась ей.

– Ирена, – она сделала акцент на её имени, а взгляд скользнул по тёмным волосам и гражданской одежде, которые заменили светлые локоны Фриды и форму СС.

– Ханья, – отозвалась Ирена, подражая её манере и улыбаясь, прежде чем обратиться к Францу: – Ты заботился о ней несколько недель?

– Врач никогда не злоупотребляет доверием своего пациента.

– И у меня благодаря ему уже есть документы. – Ханья едва сдерживала свой восторг, повернувшись ко мне: – Франц сказал, что ты написала друзьям по поводу моих сыновей. Ничего, если мы завтра поедем домой и узнаем, что они нашли?

Завтра. Я пообещала себе, что не вернусь в Варшаву, пока не найду Фрича, но я давала и другое обещание – Ханье. Было бы жестоко заставлять её ждать ещё дольше, и всё же я не была готова ехать, пока не получу весточку от знакомых Матеуша.

– Конечно. Пора возвращаться домой, – сказала Ирена прежде, чем я успела ответить. Она направилась к фермерскому дому, не дожидаясь моей реакции.

Франц смотрел, как она уходит, затем двинулся следом, бормоча что-то о том, что нужно сказать родителям – сегодня у них будет ещё один гость.

Когда мы поравнялись с Иреной, я сделала глубокий, успокаивающий вдох. Матеуш свяжется со мной, как только получит весточку от своих знакомых. Завтра мы поедем в Варшаву и выясним, что матушка Матильда и госпожа Сенкевич узнали о детях Ханьи, а затем я сосредоточусь на Фриче. У моего плана просто менялся порядок действий, вот и всё.

Я встала между Иреной и Ханьей и обняла обеих за талии. Две подруги, которых я любила больше всего на свете, рядом со мной, живые и здоровые. Прошло много времени с тех пор, как я испытывала это чувство, чувство, которое я могла бы описать как близкое истинному, безудержному счастью.

Когда я отпустила их, чтобы последовать за всеми внутрь, знакомая рука схватила мою руку. Я остановилась и повернулась лицом к Матеушу, ожидая новостей о Фриче, пока его серьёзный взгляд не убедил меня, что речь пойдёт о другом.

– Нет смысла пытаться придумать другой способ сказать тебе это, – сказал он с полуулыбкой, как только дверь за нашими друзьями закрылась. – Осенью я буду учиться в университете в Америке. В Соединённых Штатах, если быть точным. Мой дядя живёт в Нью-Йорке, так что я буду жить у него.

Америка. Я моргнула, позволяя новости покружиться у меня в голове, прежде чем озвучить первое, что пришло на ум.

– Ты не говоришь по-английски.

Он усмехнулся:

– Я начал учить. Я уезжаю в следующем месяце.

Конечно, я улыбнулась и сказала, как счастлива за него, но невозможно было избавиться от чувства, которое впервые возникло у меня, когда он переехал в Пщину. В очередной раз я теряла своего друга и помощника в миссии против Фрича. Даже из Варшавы поддерживать связь было бы трудно, но Америка добавила новый уровень сложности. Но сейчас мой план не мог быть разрушен. Ведь я была уже так близко.

Я часто спрашивала себя, что было бы, если бы мы встретились при других обстоятельствах. Последние несколько месяцев дали мне представление об этом. Долгие прогулки по полям, моя рука в его руке; вместе выпекаем пончки[46] и наполняем шарики из сладкого теста клубничным джемом; сидим в высокой траве и наблюдаем закат под серенады сверчков, он обнимает меня за талию, я кладу голову ему на плечо. Каждое мгновение я почти чувствовала себя одной из тех девушек, мимо которых проходила как-то раз по пути в Биркенау. Девушкой, которой я могла бы быть. Я верила, что наше совместное времяпрепровождение продолжится, возможно, мы поедем в Варшаву – позавтракаем в кафе отеля «Бристоль», а затем прогуляемся по Краковскому предместью, подойдём к собору Святого Яна. Теперь эти мгновения таяли, разрушенные ходом, который я не предвидела.

Я не была готова потерять это – ни наше будущее, ни свои планы.

– И ещё кое-что, – сказал Матеуш и протянул мне конверт. – Ответ на последнее письмо, которое ты мне написала.