Последний ход

Я смяла листок и сунула его в карман. Любой другой был бы в восторге, услышав, что Фрича отправили на передовую. Но только не я. Если бы его посадили в тюрьму, связаться с ним было бы трудно, но не невозможно. Он оставался бы на одном месте. Теперь же его местонахождение постоянно менялось, и мой план поехать во Флоссенбюрг после освобождения провалился.

Фрич не может умереть в бою. Не раньше, чем я скажу своё слово.

Когда мы добрались до кухни, я заняла своё место у раковины, чтобы подготовиться к мытью посуды – обычному утреннему заданию. Я погрузила руки в горячую мыльную воду, очищая половники и большие котлы, в которых варился наш жиденький суп. Если бы не крики надсмотрщиков, которые ругались и требовали, чтобы мы работали быстрее, я почти могла бы поверить в то, что мóю посуду дома.

Я энергично мыла котёл, когда чья-то твёрдая рука схватила меня за воротник и потянула назад. Иногда даже самых рьяных усилий было недостаточно, чтобы избежать гнева охранницы. Когда я напряглась и сделала судорожный вдох, до моих ушей донёсся презрительный голос:

– Не очень-то усердно ты работаешь.

Когда охранница отпустила меня, я не обернулась, но что-то в её голосе разожгло моё любопытство. Этот голос был мне знаком. Должно быть, она уже кричала на меня раньше. Оскорбления, проклятия и ругательства исходили от стольких людей, что начали сливаться в единое целое.

Толчок в плечо продемонстрировал, что охранница ещё не закончила со мной.

– Глупая сука, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.

Вытирая руки грязным кухонным полотенцем, я повиновалась, и зрелище, представшее перед моими глазами, заставило меня схватиться за столешницу, чтобы не упасть.

Она была охранницей СС, с которой я раньше не встречалась, и её сходство с Иреной Сенкевич было поразительным. Если бы Ирена дожила до своего двадцатого дня рождения, она выглядела бы как эта женщина – на вид около двадцати, такое же вытянутое, худощавое телосложение, угловатые черты лица и яркие глаза, вот только выбивающиеся из-под фуражки волосы были светлыми. Если бы я не знала, что Ирена мертва…

Стоп, это невозможно, сказала я себе. Ирена мертва. Застрелена два года назад вместе со своим нерождённым ребёнком.

И голос этой девушки показался мне знакомым, потому что он был похож на голос Ирены. Новая охранница походила на мою подругу внешностью и речью. Какая жестокая ирония судьбы. Ежедневное напоминание о моём горе.

– Есть что сказать в своё оправдание, чёрт тебя дери?

Даже ругалась охранница точно так же, как Ирена.

Я посмотрела ей в глаза и увидела за жестокостью какую-то эмоцию, которую не смогла определить, – и отмахнулась от этих мыслей. Всё происходило не наяву, а у меня в голове. Эта женщина была моим врагом, а не мёртвой подругой.

– Простите, фрау ауфзеерин, – промямлила я, затем повернулась к котлу и возобновила чистку.

Она схватила меня за плечо и снова развернула к себе. Казалось, я всё делаю неправильно рядом с этой охранницей.

– Разве я сказала, что закончила с тобой? – спросила она.

– Нет, фрау…

– Да заткнись ты уже! Чёрт возьми, 16671.

И вот тогда я всё поняла.

Это была Ирена.

Это невозможно, это не могло быть правдой, но чем больше я говорила себе, что ошибаюсь, тем громче каждая частичка моего разума и восприятия, каждая клеточка моего существа твердили, что я права. Ирена выжила. Я не знала, каким образом, и мне было всё равно, потому что она была жива и маскировалась под лагерную охранницу. Я снова посмотрела ей в глаза и угадала ту эмоцию, которую не могла считать раньше. Раздражение из-за того, что я её не узнала, сменилось удовлетворением.

Мы обе точно знали, что нужно делать.

– Ты никуда не пойдёшь, пока я тебе не разрешу, поняла? – спросила Ирена.

– Поняла, фрау ауфзеерин, не могли бы вы отпустить меня, мне нужно завершить свою работу, – ответила я достаточно громко, чтобы это услышал мой капо.

Ирена тут же схватила меня за руку, насмешливо пробормотав что-то насчёт того, что нужно преподать урок моей упрямой заднице, и провела меня мимо моего капо, который шарахнулся в сторону. Я, спотыкаясь, шла рядом с ней, слишком ошеломлённая, чтобы сосредоточиться на том, куда она меня ведёт, но, когда мы прошли через знакомые ворота и внутренний двор, я поняла, куда мы направляемся. Блок № 25. Ранее я подслушала, как охранник говорил, что блок № 25 сейчас пустует, так что Ирена, должно быть, располагала той же информацией.

Внутри были лишь пустые койки, но Ирена крепко держала меня за руку, осматриваясь по сторонам. Убедившись, что мы одни, она отпустила меня, и я отпрянула, не веря своим глазам.

– Много же тебе потребовалось времени, чтобы узнать меня, – сказала она, ничуть не смущённая моим недоверием.

– Но как? – прошептала я. – Я слышала выстрелы.