Последний оплот моего бессмертия (СИ)

Меропа? Она поспешно обернулась. Человек, похожий на того, который называл ее отродьем, только помоложе и еще более пугающий, смотрел на нее выпуклыми, косящими в разные стороны глазами.

— Сколько ты ни прихорашивайся… его поганая магглородная потаскуха все равно красивее тебя, — снова прошипел он, и Джеки вдруг с удивлением заметила, что понимает его шипение как слова. — Другое дело, что ты — чистокровная ведьма, и чище нашей крови нет во всем мире. И если ты еще раз начнешь на него пялиться как последняя шлюха, я разукрашу прыщами не только его милое личико, но и твою физиономию. А потом обо всём расскажу отцу, вот тогда попрыгаешь. А теперь идем в постельку, Морфин хочет поиграть в мамочку.

Джеки вся задрожала и трудно сглотнула. Она каким-то образом знала, понимала, что отвратительный человек — ее брат, и «поиграть в мамочку» было едва ли не худшим наказанием, которое она только могла себе вообразить. Уж лучше бы отец поколотил ее как обычно — к побоям она могла привыкнуть, но только не к этому…

Она уперлась что было сил, и тогда братец дернул ее за руку, едва не вырвав ее из плеча.

— Ты пойдешь, или мне спустить с тебя шкуру и прибить к двери как дохлую змею?

Морфин поволок ее за руку в тесную спальню и швырнул на грязную постель, пятна на которой подозрительно походили на кровь.

— Морфин хочет поиграть в мамочку, — снова пропел он и плюхнулся на заскорузлые простыни рядом с ней. Грубые грязные пальцы зашарили по ее груди, расстегивая ворот платья.

— Мамочка, мамочка, приласкай сыночка Морфина, — шипел и присвистывал взрослый мужчина, изображая чудовищного младенца. А потом присосался ртом к ее груди и зачмокал, громко сопя. Едва не рыдая, трясясь от ужаса и отвращения, она сунула руку в карман и нащупала палочку. Ненависть, отчаяние, стыд и отвращение достигли апогея. Но «Авада Кедавра» повисла на кончике палочки, не сорвавшись. И слезы потекли по ее щекам буквально в три ручья — пока Морфин отвратительно чмокал, слюнявя ее грудь, и она поняла, что даже на это неспособна…

Джеки проснулась от звука собственных рыданий; ее подушка была мокрой от слез. Это был уже не первый сон такого рода: с самых похорон тети Хепзибы эти сны преследовали ее каждую ночь. Она пыталась спать в разных комнатах, подолгу гуляла в саду, прежде чем ложиться в постель, но каждую ночь неминуемо проваливалась в черную пропасть, а после нее — в мрачные, жуткие видения, в которых она была другим человеком — как сегодня выяснилось, девушкой по имени Меропа.

Однако, такой мерзкий сон приснился ей впервые. Вздрогнув всем телом, Джеки откинула одеяло и при свете луны уставилась на свою вздымающуюся грудь. Чистая гладкая кожа, шелковая сорочка, тусклый золотой блеск медальона, с которым она теперь не расставалась. И ни намека на грязные следы чьих-нибудь лап…

Джеки провела по коже кончиками пальцев и закрыла глаза. Вчера ее шеи касался Том, целуя ее и нежно поглаживая кончиками пальцев. Теперь он целовал Джеки на каждом свидании. А свидания у них случались каждый день. Они единственные помогали Джеки пережить тяжкое, тошнотворное послевкусие жутких снов. Однако, она ни о чем ему не рассказывала. Не хотела, чтобы он принял ее за истеричку, которая приходит в ужас и панику от простого ночного кошмара.

А Том, между тем, проявлял к ней все больший интерес. Они много говорили о прочитанных книгах и общих интересах, о том, что Джеки собралась стажироваться в Министерстве Магии, но никак не могла решить, что привлекает ее больше: министерская работа или, возможно, преподавание.

На ее фразе о преподавании Том прямо-таки весь загорелся и признался, как пробовал остаться и преподавать в горячо любимой школе Хогвартс. Румянец почему-то окрасил его бледные щеки, когда он рассказал Джеки, как мечтал учить других и одновременно изучать Защиту от Темных искусств и сами Темные искусства. Не без досады он также вспомнил о том, как ему сказали поднабраться сперва немного опыта.

Джеки вспыхнула от восторга, когда представила себе, как через несколько лет они оба (возможно, уже с обручальными кольцами на пальцах) поступают на работу в знаменитый Хогвартс, который со слов Тома ей уже представлялся даже более восхитительным, чем Бобатон.

На ее вопрос, не хочет ли он тоже пройти стажировку в Министерстве, Том тонко улыбнулся и сказал, что хочет посвятить несколько лет изучению кое-чего, чему в Министерстве его не научат.

Заинтригованная и очарованная, Джеки спросила, что он имеет в виду, но он только поцеловал ее пальцы и снова улыбнулся.

— Ты потом поделишься со мной своими тайными знаниями? — прошептала она, трогая кончиками пальцев завитки его красиво причесанных волос. — Я хочу знать и уметь все то же, что и ты.

Они сидели на скамейке посреди облетевшего, но все еще людного парка, но их не видела ни одна живая душа, и никто не слышал их странный разговор. Легкий ветерок шевелил ее волосы, щекотал краешек уха.

Том посмотрел прямо в ее глаза.