Последний оплот моего бессмертия (СИ)

— Однажды, много лет назад, в этой деревушке жила семья. Отец, сын и дочь. Они принадлежали к старинному роду, они были потомками самого Салазара Слизерина и обладали магической силой. А в том большом доме жила другая семья — магглы, простые… простые, не наделенные никакой колдовской силой магглы, — сказал Том, и Джеки заметила, как трудно, через силу дались ему эти слова.

— У них был сын — мерзкий, заносчивый… маггл, — продолжил Том, и его рот дрожал и кривился, как будто сам вкус этого слова вызывал у него тошноту и отвращение. — Дочь… дочь колдовской семьи полюбила грязнокровку и сбежала с ним, бросив своих родных. Они даже поженились, но через какое-то время он понял, что его жена — ведьма. И только из-за этого, только потому, что она принадлежала к колдовской расе, он бросил ее, беременную, в Лондоне и вернулся домой, к своему папаше. Весь Литтл-Хэнглтон потом пересказывал истории о том, как бедному грязнокровке «задурили голову.»

Пальцы Тома сжались вокруг ее локтя так, что рука онемела. Каждое его слово вызывало в ее памяти то одно, то другое лицо.

— А она так и не вернулась домой из Лондона, — продолжал Том. — И он даже ни разу не попробовал ее найти. Ни ее, ни своего ребенка. От славного древнего рода остались только ее отец и брат. Отец умер вскоре после бегства дочери, а брат остался. Он был последним хранителем кольца, которое мы оставили в той хижине.

Сердце Джеки колотилось как угорелое. Том все еще держал ее за локоть, хотя они давно уже не двигались с места. Его пальцы были такими странно горячими, как будто прожигали ее платье и мантию одновременно. Внезапно вокруг стало темно, и Джеки снова оказалась в хижине Гонтов. Одно скользящее, как будто замедленное мгновение она смотрела в глаза Морфина, чудовищно заросшего и грязного, но все еще узнаваемого. Его освещало тусклое желтоватое пламя, и Джеки вдруг поняла, что держит в руке старомодный фонарь.

— А я уж думал, ты — это он, — прохрипел Морфин. — Ты прям рожей точно как тот…

Тьма сгустилась, картинка перед глазами колыхнулась, будто отражение в воде.

— А он вернулся, — будто сквозь ту же воду донесся голос Морфина. — Бросил ее, шлюху, обесчестившую нас, укравшую наш медальон!..

Морфин еще что-то говорил, но звон в ушах вытеснил все звуки. Ярость всколыхнулась в груди. Джеки бросилась вперед, изнемогая от звериного желания ощутить кровь на языке, и все погрузилось в кромешный мрак. В тот же миг откуда ни возьмись всплыла холодная голубоватая луна. Ее свет падал на пол сквозь частый переплет высокой и широкой оконной рамы. В сетчатом рисунке света и тени на полу лежали три тела. Лица расплывались перед глазами, двоились, слоились, и Джеки никак не могла разобрать, почему один из них кажется ей таким знакомым. Ее руки, опущенные вдоль тела, слегка подрагивали, как будто по ним пробегали электрические разряды. Пальцы правой сжимали какую-то чужую, но странно послушную палочку, в которой еще трепетали слабые отголоски трех зеленых вспышек.

А потом как будто клещи сжались на ее руке, и видение оборвалось.

— С тобой все в порядке? — Том склонился к ней, внимательно заглядывая в глаза, но обеспокоенность в его собственном взгляде была, казалось, вызвана вовсе не любовью.

— Да, — выдохнула Джеки. — Голова закружилась. И потемнело в глазах.

Том вдруг резко обернулся. За его спиной стоял мужчина средних лет и как-то лукаво и заинтересованно улыбался.

— Утро доброе, — сказал он миролюбиво. У него был резкий и причудливый местный акцент. Джеки инстинктивно сунула руку в карман и нащупала палочку.

— Кто вы? — сходу спросил Том. И добавил своим удивительным властным тоном: — Отвечайте!

— Я… хм… да вы не серчайте, молодой господин, — ответил незнакомец, слегка покачнувшись на каблуках вперед и назад. Вид у него был удивительно, ненормально спокойный и дружелюбный. — Я тут шел мимо, нечаянно услыхал да и просто спросить-то хотел. Это что, это китайский какой или японский?

— Что? Кто вы такой? — ошеломленно вскричал Том. Щеки его мгновенно пошли алыми пятнами.

— Язык вот этот, на котором вы и мисс разговаривали. Чудной такой, шу-шу-шу да шу-шу-шу…

Джеки вдруг заметила, что незнакомец тоже держит руку в кармане. И что материя его темных твидовых брюк оттопыривается так, как бывает только в одном случае: если в кармане лежит волшебная палочка.

— Том, — сказала она тихо, едва улавливая смысл того, что сказал странный собеседник. — Том, это ловушка…

Они появились со всех сторон — фигуры в плащах и мантиях, кто в чем, и подставной фальшивый маггл все так же непрошибаемо-добродушно посмеивался, глядя, как сужается кольцо охотников.

Джеки выхватила палочку, едва поспевая осознать, что делают ее руки. Слева вспыхнуло красным, и она едва успела бросить туда защитное заклинание, чтобы уберечь Тома, как совсем рядом мелькнула знакомая фигура.