Последний пассажир

Мне вспоминается Стэнфордский тюремный эксперимент. Однажды мы с Питом смотрели документальный фильм об этом у него дома. Студенты-добровольцы играли роли заключенных и охранников в условной тюрьме, устроенной в подвале университета. Меня потрясло, как так называемые охранники быстро освоились с новой ролью, насмехаясь над заключенными и злоупотребляя властью.

Эксперимент планировали проводить в течение двух недель, но вынужденно приостановили через шесть дней.

Отношения в группе, как известно, непредсказуемы.

Люди опасны.

– Я не открывала, – морщится Фрэнни. – Не смотрите на меня так. По предложению Дэниела я выходила на палубу за льдом для напитков. Ты сказал, что в ведрах и поддонах может оставаться замерзшая дождевая вода. Клянусь, это единственное место, куда я ходила.

– Тебя ужасно долго не было, Франсин, – вмешивается Смит.

– Так палуба большая! – оправдывается она. – Я бы не стала открывать ящик с надписью «Не открывать». Я кажусь вам человеком, способным на такое?

– А что оказалось в ящике? – интересуюсь я.

Дэниел качает головой:

– Скажи. Ты должен нам сказать!

– Вы открывали его, Смит? – спрашивает Дэниел. – Когда были пьяны? К концу вечера вы едва могли ходить и говорить. И вас не было гораздо дольше, чем Фрэнни. Где вы пропадали?

– Испортил свою обувь, я же объяснял. Думаешь, я бы не вспомнил, как открывал ящик в лобби? Я помню каждую деталь прошлого вечера. Закладки, «Автостопом по Галактике» и многое другое.

– Вы все еще пьяны, – отвечает Дэниел.

– А где ты была, Каз? – поворачивается ко мне Смит. – Ты необычно тихая этим утром. Куда ты ходила?

Окидываю взглядом их лица, свет снаружи становится все ярче. Недоверие. Мы ополчились друг на друга. Интерпретация «Повелителя мух». Ощущаю покалывание в глубине глаз – предвестник головной боли или мигрени.

– Я выходила проветриться. Терпеть не могу, когда все расплывается… ну, знаете, под алкоголем. Не люблю терять контроль, поэтому поднялась на палубу под дождем, чтобы попить воды из кастрюли и подышать свежим воздухом. Думала о своей сестре Джемме, если вам так хочется знать. Как тяжело ей приходится в мое отсутствие. А ее мерзкий бывший муж, который так и не расплатился с долгами, все еще слоняется вокруг и пытается вернуться в ее жизнь. У них общие дети. Все сложно. Я думала о ней.

– И ты, случайно, не спускалась вниз и не открывала ящик? – уточняет Смит.

– Нет. Я бы не стала. Дэниел, что в ящике?

– Последствия, – отвечает Дэниел.

– Я слишком стар для этого, – вздыхает Смит. – Какие такие последствия?

– Как вы помните, на крышке ящика была надпись. – Дэниел понижает голос. – «Не открывайте ящик». Внутри, на дне, тем же почерком написано одно слово. «Последствия».

Глава 55

Костер на палубе горит ярко и не чадит. Вместо шезлонгов мы взяли барные стулья из одного из многочисленных помещений для экипажа, потому что на комнатной мебели меньше лака. Она горит, не выделяя вредных испарений. Это важно, когда находишься посреди океана и под рукой нет медиков.

Дэниел отправился к спасательным шлюпкам и тендерам, чтобы вновь попытаться в них пробраться. На этот раз он захватил с собой топор. Смит по-прежнему разглагольствует о том, что подаст в суд на судовладельца и медиакомпанию. Говорит – и я думаю, что в его словах есть резон, – что даже в реалити-шоу все равно необходимы надлежащие меры безопасности. Конечно, спасательные шлюпки, скорее всего, оборудованы так, чтобы сработать, как только судно начнет тонуть или через несколько мгновений после включения сигнала тревоги. Возможно, их даже активируют удаленно. Но незнание того, сможем ли мы их использовать, равносильно медленно нарастающему психологическому насилию.

Подбрасываю в огонь еще один табурет, и тлеющие угли взлетают, подхватываются ветром и улетают высоко в серое небо Атлантики.

Пока мы собирали стулья, я выкроила минутку для себя. Нашла уединенную каюту экипажа и, повернувшись лицом к зеркалу, за которым наверняка скрывается камера, записала что-то вроде извинения. Личное признание. Я объяснила Питу, маме, Джемме и моим племянникам, что частично несу ответственность за все это. За страдания мамы, которая не может понять, почему я ее не навещаю.

Отчасти я виновата в том, что не вернулась домой, когда мне предоставили возможность. Даже в основном виновата. Я обратилась напрямую к Джемме и сказала, как горжусь ею за то, что она присматривает за кафе и семьей. В тот момент мне пришлось прикусить язык, чтобы не сорваться. Потому что вполне возможно, что она вообще не справляется. Из-за моего эгоистичного поступка – этого так называемого отпуска, шоу, которое я не покинула, когда дали шанс, – вполне возможно, что она уже дома у своего бывшего, свернулась калачиком на полу в его ванной. Кафе закрыто. Зарплата персоналу не выплачивается, как и арендная плата, а выплаты на благотворительность приостановлены.