Последний поход Морица фон Вернера

Но судьба и характер молодого князя распорядились иначе. Подрастая, вступив в пору созревания, он превратился в человека, подверженного множеству пороков. Пьянство, азартные игры, многочисленные интрижки, недостойные претендента на престол. Немалую роль в развращении Румбеда сыграл и его наперсник – мессир фон Хурвельд, неизменный соучастник княжеских авантюр. Он всячески поощрял необузданное поведение своего сюзерена. Занимал у ростовщиков от его имени огромные суммы, находил ему новых любовниц, дрался вместе с ним на дуэлях или попросту организовывал убийства людей, неугодных Румбеду. Да, да, мессир фон Хурвельд, всегда не задумываясь, решал проблемы с помощью клинка и ядов. Несколько молодых аристократов, неугодных князю и его дружку, умерли при весьма загадочных обстоятельствах. По столице ползли слухи, каждая новая выходка возможного наследника престола подолгу обсуждалась придворными. В конце концов, благодаря своему нелепому, отвратительному поведению Румбед окончательно утратил расположение императора и поддержку сторонников. Многим стало ясно, что возвести на трон такого порочного и неуправляемого человека – значит, обречь государство на новую гражданскую войну. Нет ничего удивительного, когда после очередного скандала, спровоцированного молодым князем, его дед разозлился и отправил внука в ссылку.

Правда, изгнание долго не продлилось: через два года император скончался после удара. Обрадованный Румбед вместе с наперсником поспешил вернуться в столицу, чтобы выставить свою кандидатуру на будущем рейхстаге. Но оказалось, что желающих поддержать опального князя нет: никто не забыл о его буйном, коварном нраве и нанесенных обидах. Закончилось все тем, что на престол был избран нынешний император, а князю пришлось покинуть столицу и поселиться в собственном майорате. Чтобы расплатиться с долгами, Румбед женился на одной из дочерей графа Ландера – женщине доброй, но очень некрасивой. Ее отец, отчаявшись найти для Августы подходящего жениха, согласился на брак с сумасбродом, скрепя сердце.

Уехав в Торвальд, правитель затаил обиду на весь мир. С женой он почти не общался, так как завел настоящий харем, как у восточных правителей. Любая симпатичная женщина, на которую падал взгляд любвеобильного монарха, тут же становилась его жертвой. Делами государства Румбед не занимался, предоставив управление княжеством фон Хурвельду. От министра требовалось лишь одно: добывать столько денег, сколько нужно для удовлетворения привыкшего к роскоши правителя.

В государстве неимоверно возросли налоги, все, что можно было заложить, попало в руки иностранных ростовщиков. Несколько богатых торговцев были обвинены в государственной измене и казнены, а их имущество конфисковано. В маленькой стране воцарилась жестокая тирания: любой, кто осмеливался возмутиться, быстро оказывался за решеткой. Осознав, что происходит, многие жители бежали из княжества. И вот тут, в такой печальный для Торвальда момент, – вздохнул рассказчик, – я совершил роковую ошибку. Большую часть своей долгой жизни я прожил в Фарцвальде, – пояснил Нимер, – работал лекарем и занимался алхимией в одном из провинциальных городов. У меня была семья, – голос врача неожиданно дрогнул, а на щеку выкатилась слезинка. – Простите, – он снял очки и промокнул глаза платком, – но сейчас вы поймете мою слабость. Все еще так свежо, больно, – не в силах успокоиться, Нимер заходил по келье под тревожным взглядом стрелка.

– У меня были жена и дочь, – сказал он дрожащим голосом. – Свой дом с садом. Лаборатория, где я ставил опыты. Потом в Фарцвальде восстали крестьяне. В стране воцарился хаос. Люди резали друг дружку, как мясники забивают скот. Наш город осадили толпы опьяненных кровью вилланов, и я решил бежать вместе с семьей. Как потом мне стало известно, я поступил разумно: город взяли штурмом, большую часть домов разграбили, сожгли, а несколько тысяч бюргеров убили. Некоторое время мы скитались по землям, охваченным смутой, ежедневно подвергаясь смертельной опасности. Но тогда Господь не забывал нас: мне с женой и дочкой удалось добраться к Дамбургу, – остановившись посреди комнатки, Нимер уставился себе под ноги.