Последний польский король. Коронация Николая I в Варшаве в 1829 г. и память о русско-польских войнах XVII – начала XIX в.

Что же император хотел получить взамен? В более узком общественном смысле речь шла о пересмотре вопроса о разводах. Этот вопрос серьезно тревожил монарха, и его позиции в этой связи были выражены в речи достаточно жестко: император «требовал максимального внимания» к ситуации, которую он интерпретировал как нарушающую общественное спокойствие. Но главное – в ответ на признание политической субъектности Царства (император отдельно подчеркнул, что выполнил «во всем объеме 45-ю статью Конституционной хартии»), экономические привилегии и обретенное благосостояние монарх ожидал от поляков лояльности. Он призывал сейм пользоваться благами, предоставленными их отечеству, «с умеренностью и благоразумием». Вероятно, Николай I полагал, что выразился более чем ясно.

Без сомнения, формулировки, которые император относил к категории «по части формы» и которые были включены в его речь, чтобы «польстить» полякам (например, про охрану западных рубежей империи), воспринимались его слушателями как вполне содержательная позиция. Указание же на благосостояние, достигнутое Царством Польским, которое Николай I интерпретировал как своего рода благородный жест со стороны России (вспомним его заявление 1830‐х гг. о том, что император Александр I проявлял заботу о поляках более, чем о «своих настоящих подданных»), представители польского сейма, напротив, могли трактовать как попытку искупить вину за разделы, вину, которую Россия, конечно, никогда не могла искупить до конца. При этом слова о существовавшей вине Польши перед Россией в связи с участием поляков в Отечественной войне 1812 г. на стороне Наполеона произнесены не были. Этот элемент, который мог стать основой для пересборки всей конструкции, остался невостребованным. Н. К. Шильдер вполне справедливо констатировал, что «откровенная» речь императора «не оживляла в памяти ни одного тягостного воспоминания»[965].

Открыв сейм, император уехал, отправившись в поездку в Елисаветград, Киев и Брест-Литовск[966]. Николай вернулся в Варшаву 7 (19) июня и закрыл сейм 16 (28) июня[967]. Считается, что монарх удалился из Варшавы, «желая отстранить даже тень какого-нибудь влияния со своей стороны на работу сейма»[968]. В своем желании не тревожить поляков он полностью следовал принципам, заложенным Александром I, который после обращения к сейму также уезжал из польской столицы, возвращаясь в город, лишь чтобы сказать вторую, заключительную речь[969]. Логика подобных действий должна была обозначать, что все происходящее является частью «польских дел», которым должно развиваться вне влияния России.

Сейм отклонил проект закона о браке, столь значимый для императора Николая. Монарх не скрыл своего отношения к произошедшему в речи, которая подвела итоги сейма[970]. Похвалив депутатов и сенаторов за отношение к памяти об александровском наследии («Вы подали замечательный пример национального признания реставратору вашей родины») и работу по другим законопроектам, император и король выразил сожаление, что идея запрета разводов не получила поддержки. Ситуация не вышла за пределы обычных увещеваний – никаких более жестких мер не последовало. Даже в отношении риторики Николай не изменил себе. Он завершил свою речь к польскому сейму обещанием: «я не перестану, даже вдали от вас, следить за вашим истинным счастьем»[971]. «Ничто не указывало на вероятность близкого взрыва, – писал об этих днях Бенкендорф, – напротив, видимое материальное благосостояние казалось надежнейшим оплотом общественного спокойствия»[972].

Часть II. «Мы не напомним ныне им»: забвение как политическая стратегия

Статья из «Отечественных записок», рассказывавшая русскому читателю о варшавской коронации 1829 г., содержала в себе интересный реестр участников церемонии. Те из них, кто выносил регалии, были названы поименно. «Шествие началось в 11‐м часу, – сообщал журнал, – регалиями, несенными на великолепных подушках в следующем порядке:

1. Орден Белого Орла нес Палатин Грабовский.

2. Государственная печать, несомая Министром, Статс-секретарем, Дивизионным Генералом Грабовским.

3. Государственный панир, Генералом от Инфантерии Исидором Красинским.

4. Царский Меч, Генералом от Артиллерии Гауком, с двумя Ассистентами…

5. Царская Порфира, Кастелланами Сераковским и Глищинским.

6. Держава, Палатином Чернецким.

7. Скипетр, Палатином Князем Адамом Чарторыжским.

8. Корона, Президентом Сената Графом Замойским»[973].