Последний рассвет Тарайи

Качудай сломя голову бросился туда, по пути пару раз споткнувшись о кучи вещей степняков, чуть не разбив себе лицо на пустом месте.

Зор внимательно всматривался вдаль, сквозь редкие слои тумана, пытался вслушаться, напряженно сосредоточившись.

– Уф! Я уж подумал, что Всевышний надо мной насмехается и Урус ушел один вершить священный мараджават! – Радостно закричал Качудай, подбегая.

Зор тут же схватил его за рукав и жестом приказал замолчать.

– Опять что ли? – Прошептал испуганно степняк, пытаясь тоже куда-то вглядеться, но ровным счётом ничего не видел и не слышал.

Зор встрепенулся, насторожился еще сильнее и вдруг схватив Качудая, швырнул того со всей силы на землю, в момент, когда перед его лицом что-то пролетело, свистнув, обдав щеку горячим воздухом.

– Стрелы? – недоуменно пробормотал Качудай, четко понимая, что ни у гарийцев, ни у каращеев ничего подобного он не видел.

– Бегом! – Заорал Зор, подхватил Качудая за шкирку, толкнув вперед, в сторону лагеря, как вновь что-то просвистело, вспоров край рукава на куртке степняка.

Зор бежал сзади, подталкивая его в спину, что тот иной раз чуть не падал, но понимал эти тычки правильно и по мере сил ускорялся.

– Подъём! Уходите все! – Орал во всю глотку гариец, подбегая к лагерю сирхов.

Сирхи поначалу ничего не поняли, растерянно глядя на бегущих, но вдруг в воздухе свистнуло несколько раз и трое замешкавшихся обмякли один за другим, свалившись на землю с пробитыми насквозь черепами.

Не заставляя себя упрашивать, степняки бросились сооружать хоть какие-то укрытия из подручных вещей, сообразив, что кто-то ведет лучный обстрел и готовясь к обороне.

– Уходите! Качудай, вразуми своих родичей, что никто не выживет, если останется! – Продолжал надрывать глотку Зор.

Качудай тут же бросился к нескольким лошадям, привязанным у колодцев, дико ржавших и метавшихся на месте. Двое из них уже лежали мертвые, их головы были пробиты насквозь. Выхватив клинок, он обрубил поводья, и животные сорвались с места в разные стороны.

Борей выбежал из своего шатра, испуганно озираясь по сторонам и тут же получил хороший пинок в бок от подбежавшего Зора, а по руке полоснуло чем-то горячим, постепенно разлившись острой болью.

– Седлайте коней, уводи всех, Борей¬! – Заорал ему почти в ухо падающий следом гариец.

– Это снова бекеты? – Как-то придурковато вопросил куфир, словно до сих пор в них не верил. Он посмотрел на дырку в запястье, из которой хлестала кровь, стиснул зубы, достал из-за пазухи тонкий ремень, перетянув чуть выше раны.

– Какие чудные стрелы, хм… – вытащил он из земли тонкий короткий воронёный прут, вдвое короче обычной стрелы и полностью по всей своей длине имевший четыре грани, сводящиеся в тонкое острие с обеих сторон и абсолютно без оперения.

– Отдай команды, Борей… Никто не выживет! Уходите все, далеко уходите и в Сарихафат весть несите и в Дакан и в Красное Солнце. Это другие дарбы, я знаю это точно, не чета прежним!

Борей ползком стал пробираться от своего шатра к выставленному наспех заслону из подручных вещей. Странные стрелы прилетали редко, но почти всегда в цель. Бронебойные граненые лезвия без труда пробивали тот заслон, за которым пытались прятаться степняки, прошивая насквозь очередного несчастного точно в голову. Складывалось впечатление, будто кто-то невидимый находился рядом и направлял их четко в цель. Качудай мелкими перебежками спешил к шатру Борея, где в мелкой яме, едва скрывавшей его, лежал Зор, вжимаясь в землю. Он осторожно выглядывал из своего укрытия, пытаясь вглядеться в сторону, откуда велся обстрел. Туман потихоньку рассеивался, оставаясь лишь в низинах, открывая хороший обзор, но, сколько хватало взгляда, степь была пуста.

Качудай прыгнул и кубарем свалился в небольшую яму рядом.

– Урус-Зор, что делать будем? – Часто дыша, выкрикнул степняк.

– Уходить нужно!

– Не уйдут. Сирхи никогда не бегут. Гаруда не простит трусости.

– Глупости не прощает жизнь, помни и это! Я даже не вижу их. Чувствую, но не вижу. Они очень далеко, дальше, чем ты можешь представить.

– Отчего же не могу? Если тетива справная, то шагов триста бьёт хороший лук.

– Нет, Качудай, гораздо дальше…

Сирхи в растерянности галдели за своими укрытиями, периодически выпуская по несколько десятков стрел наудачу в слепую, которые падали неподалёку в пустую степь. В лагере нарастало беспокойство. Каждый новый выстрел неприятеля отнимал чью-то жизнь. Степняки не понимали с кем сражаться и как. Медленно, но верно стан Борея редел.