Последний рейс «Лузитании»

Тернер был извещен об ирландском прибрежном патруле. Но он не знал, что в Куинстаун только что прибыл принимать командование знакомый ему контр-адмирал Г. Л. А. Худ. Это назначение следовало расценивать в качестве «пощечины» за недостаточно эффективную деятельность по организации Дуврского патруля.

В 13.40 открылся берег, так же хорошо знакомый Тернеру, как его трубка или розы перед крыльцом дома в Грейт-Кросби; это был мыс Олд-Хед-оф-Кинсейл. Моряки столетиями брали пеленги на этот, напоминающий сахарную голову, мыс.

Тернер теперь твердо знал, где он находится. Он знал также, что должен избегать выступающих оконечностей берега и что, согласно указаниям Адмиралтейства, должен проходить мимо портов полным ходом. Идя прежним курсом, судно пришло бы на траверз Куинстауна и оживленного порта в заливе Корк меньше чем через два часа. Если увеличить ход, то судно прибудет к ливерпульскому бару до наступления полной воды, но тогда оно вынуждено будет опасно маневрировать перед устьем р. Мерси в течение нескольких часов.

Тернер знал, что в опасных водах принято следовать зигзагообразным курсом, но считал, что противолодочный зигзаг надлежит применять только после того, как субмарина обнаружена. Больше того, в случае следования зигзагообразным курсом он не сможет твердо определить свое местонахождение. Тернер же, приняв ранее какой-то участок береговой черты за мыс Броу-Хед, хотел, сейчас не только полюбоваться мысом Кинсейл, но и безошибочно определить позицию «Лузитании».

В соответствии с другим пунктом имеющейся у него инструкции Адмиралтейства, Тернеру следовало придерживаться середины пролива.

Но подходы к проливу Св. Георга вдоль этого побережья достаточно широки, а следование серединой пролива могло вывести судно прямо на субмарину, которая, как сообщалось, находится впереди у Уотерфорда.

Единственное, чего капитан Тернер не знал, так это то, что в районе его следования было торпедировано 23 судна уже после того, как он вышел из Нью-Йорка. Адмиралтейство не соизволило сообщить ему об этом [47].

Вокруг «Лузитании» не было видно ни одного эскортного корабля, ни одного вспомогательного судна. Присутствие хотя бы одного вооруженного траулера могло бы разрешить дилемму, перед которой находился капитан. Чтобы не огибать в опасной близости песчаные островки Салти, протянувшиеся на значительном расстоянии от побережья западнее входа в пролив Св. Георга, Тернер должен был снова изменить курс вправо и следовать почти строго на восток.

В 1.45 пополудни рулевой вернул «Лузитанию» на прежний курс 87°.

С тяжелым сердцем пассажиры наблюдали, как лайнер отворачивает прочь от зеленой дружелюбной земли. Спустя несколько минут впередсмотрящий на баке матрос Томас Махоуни обнаружил нечто «вызывающее подозрение». Это был предмет конической формы, показавшийся справа по носу в двух румбах [48] от курса. Он доложил о нем вахтенному помощнику, что вызвало «небольшое смятение на мостике». Пока спорили, что бы это могло быть, лайнер прошел почти рядом с предметом, оказавшимся безвредным буем.

Вильям Томас Тернер, облеченный на судне полной властью, почувствовал себя тревожно и одиноко. Его одиночество могло быть по-настоящему понятно только капитанам. Это было чувство ответственности перед людьми, вверившими ему свои жизни, ответственности, которую шкиперы испытывали со времен парусного флота, когда единолично решали, брать ли рифы перед штормом, идти ли прежним галсом или ложиться на другой? Какой курс принесет спасение, а какой приведет к кораблекрушению? Война усилила эту ответственность, добавила проблем, постоянно требующих от морского ветерана решений. Одиночество Тернера усугублялось тем, что он не мог или из гордости не желал спросить совета ни у кого, даже у такого капитана-администратора, как Андерсон. «Ты командуешь лучшими судами компании, - рассуждал Тернер, - предполагается, что именно ты обладаешь способностью принимать решения в такие моменты, как этот. Там, где методы и предостережения Адмиралтейства оказываются бесполезными, только ты способен спасти свое положение». Быстро взвесив все имеющиеся у него альтернативы, Тернер пришел к решению. Он приказал определить место судна по траверзному расстоянию до мыса Олд-Хед-оф-Кинсейл. Для этого «Лузитания» должна была следовать строго постоянным, без каких-либо отклонений курсом в течение сорока минут. При этом скорость тоже должна была выдерживаться постоянной, не изменяемой даже на доли узла. Только тогда, когда определения будут закончены, но не раньше, Тернер будет уверен хотя бы в одном - в точном местонахождении «Лузитании» [49].

Другой офицер - капитан-лейтенант Швигер - уже знал, где находится «большой пассажирский пароход». Он не отрывал своего перископа от этого судна с того момента, когда оно впервые показалось из-за горизонта. Сейчас капитан лайнера «услужливо» выводил судно в положение, удобное для расчета торпедного удара.

- Торпеды готовы, - услышал Швигер.

8 ТОРПЕДЫ С ПРАВОГО БОРТА