Последний рубеж

– Это копия немецкой карты, добытой Мэри, – коротко пояснил командир базы. – Оригинал остался у Бурова как вещдок.

Куников рассмотрел на тщательно перерисованной штабистами копии две хищные синие стрелы, означавшие направления немецких ударов для захвата Кавказа. Одна из них проходила вдоль северных отрогов Главного Кавказского хребта до самого Баку со змеистыми ответвлениями на высокогорных перевалах в сторону Чечни. Другая – почти ровно тянулась вдоль черноморского побережья до Батуми и Тбилиси. Начиналась вторая стрела у Новороссийска. На карте Холостякова здесь, у Новороссийска, она и заканчивалась. Дальше немцы не прошли ни на шаг. А вот контуры первой, северной, стрелы почти совпадали на обеих картах.

– Как видишь, – проговорил Георгий Никитич, обводя огромные, захваченные немцами территории к северу от черноморского побережья, – на всём кавказском направлении противника по-настоящему держим только мы. Как только дадим слабину, посыплется всё и везде.

– Подкрепления не обещают? – спросил Цезарь равнодушно, видимо, не очень рассчитывая на обнадеживающий ответ.

– Скажешь ещё!.. – подтвердил его опасения Холостяков. – Всё, что сейчас есть, швыряют, как в топку, под Сталинград. К тому же Волга перерезана – к нам сюда на юг из России ничего не провезёшь. Наша единственная отрада – бесперебойные поставки по английскому ленд-лизу из Персии. Продовольствия, машин, оружия хоть отбавляй, но много ли во всём этом толку без людей?

– Ну ладно… – как будто немного раздражаясь безысходным тоном их беседы, произнёс Куников. – Всем ясно: наше положение – хуже не придумаешь. Но что дальше? Сидеть и ждать, пока нас перемелют? Должны же быть хоть какие-то планы.

Утренние осенние блики солнца косо лежали на полу кабинета. Из открытой форточки тянуло приятным прохладным сквозняком. Погода стояла свежая, волнение на море усиливалось. Серо-зеленоватая гладь Геленджикской бухты хмуро топорщилась под натиском ветра.

– Пожалуй, расскажу тебе кое-что… – улыбаясь с хитрецой, заговорил командир базы. – Это пока секретная информация, так что никому ни слова. А то придётся и нам с тобой делить нагретые Новицким и Мэри особистские нары, – грустно усмехнулся он. – В общем, пару дней назад генерал Петров намекал на большую десантную операцию, в которой будем задействованы и мы.

Цезарь лишь молча приподнял брови от удивления и недоверчиво округлил глаза.

– Да-да, знаю, звучит, конечно, как форменное издевательство, – почувствовав скепсис собеседника, попытался растолковать Холостяков, – но при более детальном осмыслении понимаешь, что рациональное зерно во всём этом есть. Бесконечно отсиживаться в обороне у нас не получится. Численное преимущество немцев, по крайней мере на новороссийском участке, колоссально. Наши потери в людях и технике, в отличие от них, не восполняются. А тем временем за «Голубой линией» сжимается опаснейшая пружина, которая в любой момент может распрямиться в нашу сторону. Очевидно, что продолжать в том же духе – верное самоубийство, и это все понимают. Таким образом, первоочередная наша цель – разрушить или хотя бы ослабить «Голубую линию», чтобы снять тем самым угрозу надвигающегося удара.

Куников недоверчиво посмотрел на карту, внимательно провёл пальцем по всей длине мощнейших немецких укреплений и опять вопросительно взглянул на командира штаба.

– А никто и не собирается штурмовать её… – улыбнулся Холостяков. – Идея Ставки в том, чтобы захватить плацдарм на западном берегу Цемесской бухты, где-нибудь недалеко от Новороссийска, чтобы мы могли регулярно и оперативно снабжать его оружием, боеприпасами, продовольствием и, если потребуется, даже поддерживать нашей артиллерией. Во-первых, немцы не двинутся вперёд, пока не уничтожат этот плацдарм, а мы, конечно, сделаем всё возможное, чтобы превратить его в ещё одну Балку Адамовича. А во-вторых, если, дай бог, нашим войскам удастся – не знаю, правда, как, но очень надеюсь – справиться с Паулюсом под Сталинградом, то при переходе всего фронта в наступление у нас будет готовый плацдарм для освобождения Новороссийска со всей его богатейшей портовой инфраструктурой и географическими возможностями.

– На словах звучит, конечно, прекрасно. – плохо скрывая сомнение, хмыкнул Куников. – Остаётся только найти людей.